Фаворит. Американская легенда

Для команды Сухаря и для всей Америки это было началом пяти бурных лет, наполненных болью и ликованием. С 1936 по 1940 год Сухарь пережил череду неудач, тайных заговоров, серьезных травм и все же смог стать одной из самых ярких звезд в истории спорта. Его отличали удивительная скорость, широкое разнообразие тактических приемов и непоколебимая воля. Коню пришлось проехать по железным дорогам более пятидесяти тысяч миль{8}. В состязании с лучшими скаковыми лошадьми Америки Сухарь демонстрировал удивительную волю к победе и поставил более дюжины рекордов на разных беговых дорожках страны. Кульминацией его полного противоречий противостояния с победителем Тройной Короны Адмиралом стало зрелищное состязание, которое до сих пор считается величайшим забегом в мире. Его нелегкий путь к покорению самых престижных скачек стал одним из наиболее известных примеров борьбы в спорте. А в 1940 году, после того как Сухарь перенес серьезные травмы, казалось, поставившие крест на его карьере, стареющий конь и его жокей вернулись на ипподром, чтобы попытаться завоевать тот единственный приз, который им не удалось выиграть в начале пути.

Долгий путь небольшого жеребца и группы людей, которые помогли ему добиться вершин славы, захватил воображение американцев. И дело было даже не в его высоких достижениях, а в самой истории.

А началась эта история с одного молодого человека, который сидел на поезде, мчавшемся на запад.

Часть I

Ховард за рулем своего «бьюика», Сан-Франциско, 1906 (Коллекция Майкла С. Ховарда)

Глава 1 Время лошадей прошло

Чарльз Ховард был похож на огромную, несущуюся на всех парах машину. И ты должен либо заскочить на нее, либо убраться с ее пути. Ховард, бывало, стремительно входил в комнату, разминая сигарету в пальцах, – и люди сразу готовы были следовать за ним, как рыба-лоцман за акулой. И ничего не могли с собой поделать. Тогда, в 1935 году, Ховарду было 58 лет. Высокий, видный мужчина, он носил солидные костюмы и ездил на огромном «бьюике». Но дело было вовсе не в его внешности. Он жил на своем ранчо в Калифорнии, таком большом, что человек, свернув не в ту сторону, мог затеряться на его просторах навсегда. Однако материальное положение тут тоже было ни при чем. Разговаривал он негромко и особым красноречием не отличался. Секрет этого человека был в удивительной сдержанности, в спокойном добродушии, с которым он относился к окружающим. Людей привлекал в нем какой-то неуловимый флер. Чарльз Ховард излучал непоколебимую уверенность, которая и других заставляла поверить, что этот мир всегда будет покоряться его воле.

Настоящая зрелость пришла к Ховарду задолго до того, как у него появились и большие автомобили, и большое ранчо, и большие деньги, когда у него за душой была только вера в свою судьбу, а в кармане – всего 21 цент{9}. Он сидел в раскачивающемся вагоне, в чреве трансконтинентального поезда, который увозил его из Нью-Йорка на запад. Ему было 26 лет. Он обладал пылким воображением, был красив, высок и выглядел истинным джентльменом. Люди, встречавшие его позднее, и представить не могли, что прежде у него была роскошная шевелюра. Благодаря годам, проведенным в седле во время учебы в военном училище, он приобрел отменную выправку.

Ховард родился и вырос на востоке страны, но в его крови была неугомонность, свойственная уроженцам запада. Именно из-за нее он записался в кавалерию во время испано-американской войны. И хотя Ховард стал искусным наездником, по стечению обстоятельств, из-за свирепствовавшей в войсках дизентерии, он так и не попал никуда дальше военного лагеря Уилера в Алабаме{10}. После увольнения из армии он работал в Нью-Йорке, ремонтировал велосипеды и участвовал в велогонках, женился, в браке родились двое сыновей{11}. Похоже, жизнь удалась, но на востоке Ховарду было тесно. Он, казалось, не находил себе покоя. Все его чаяния, его амбиции и устремления были нацелены на бескрайние просторы запада по ту сторону Скалистых гор. В тот самый день в 1903 году он больше не мог сдерживать этот порыв. Он бросил все и сел в поезд, пообещав Фанни Мэй, своей жене, что скоро пришлет за ней. И сошел с поезда уже в Сан-Франциско. На 21 цент особо не развернешься. Но Ховарду каким-то образом удалось взять в долг и собрать достаточно денег, чтобы открыть небольшую мастерскую по ремонту велосипедов в центре города на Ван-Несс-авеню. Там он возился с велосипедами – и ждал, когда в его жизни появится что-нибудь действительно интересное.

И оно появилось. Вереница расстроенных мужчин обивали порог его мастерской. У этих чудаков было слишком много денег в карманах и слишком много свободного времени. Они тратили огромные суммы на нелепые машины, именуемые автомобилями, о чем потом очень жалели.