Фаворит богов

Стоя на пороге шатра, занимаемого сыном кесаря, он с интересом следил за происходящим в небе явлением. В кустах громко стрекотали цикады. Из лагеря мятежников ветер доносил далёкое бряцанье кимвалов[8] и пение фанфар, которыми солдаты приветствовали затмение.

   — А вы не верите? — спросил Друз, подходя к Сеяну и с улыбкой глядя на луну.

   — Нет, — покачал головой Сеян. — Многое в моей жизни мне подтверждало, что я не должен ждать милости богов, а обязан действовать самостоятельно. Лишь на свои силы можно рассчитывать.

   — Как же вы поступили бы на моём месте, не прибегая к милости наших богов? — полюбопытствовал Друз.

   — Чернь не знает пощады к нам. Поэтому мы должны заставить рядовых солдат трепетать перед вами. Вы их командир! Вы — сын Августа! Нужно проявить жестокость, потому что лаской от них ничего не добьёшься.

Задумавшись, Друз устремил взор в сторону расположенного поблизости лагеря восставших. Он понимал, что Сеян прав.

   — Что вы предлагаете? — осведомился он.

Посмотрев ему в глаза, Сеян мрачно усмехнулся:

   — Всё очень просто. Нужно лишь убить главарей мятежников и начать с Перценния. Пошлите за ними своих преторианцев. Если нужно, я могу их возглавить. Мы немедленно схватим главарей, вывезем из лагеря и убьём в чаще соседнего леса. Это внушит рядовым солдатам трепет пред вами и перед властью вашего отца.

   — Может быть, их следует всего лишь выпороть?

   — Нет. Блез порол. Такое наказание лишь вызовет у них ярость. Доверьтесь мне. Я расправлюсь с главарями.

   — Похоже, что у меня нет другого выбора, — усмехнулся Друз. — К тому же признаюсь вам, Сеян, наглое поведение черни вызвало у меня сильное возмущение. Мне вовсе не жаль дерзких негодяев.

   — Замечательно, — холодно произнёс Сеян. — Я могу отправиться к ним уже сейчас.

   — Они напуганы затмением. Подождём до утра.

   — Нет. Страх усмирит их.

   — Тогда поезжайте. Возьмите с собой дюжину конных преторианцев. И да способствует вам удача.

Слегка поклонившись, Сеян отправился к воинам, которые днём сопровождали Друза в лагерь мятежников. Он сразу же сообщил им, что действует по приказу молодого господина. Преторианцы, до этого момента относившиеся к нему с безразличием и осторожностью, были удивлены тем, что Друз доверил ему столь важное задание. Однако прекословить не отважились.

Как и мятежников, благородных воинов из легионов Друза, изумляло лунное затмение. Каждый из них считал его дурным или хорошим предзнаменованием и этим они почти не отличались от рядовых солдат. Сеян наблюдал за ними с насмешкой во взоре, но не пытался их переубедить. В свою очередь они, замечая его самоуверенность, не могли не проникнуться к нему расположением.

У подступов к лагерю мятежников Сеян придержал своего скакуна. Он издали увидел Перценния, сидящего у костра в окружении трёх или четырёх сообщников.

   — Взять их! — скомандовал Сеян преторианцам. — Отвезём в лес и казним согласно распоряжению нашего командира, Друза.

Всадники поравнялись с костром. При их приближении Перценний вскочил и тревожно огляделся по сторонам.

   — A-а, Друз прислал своих рабов, чтобы нас подвергнуть арестам, — процедил он сквозь зубы. — Где же его армия? Где же сражения, которых мы ждём?

   — Вы не достойны того, чтобы лучшие силы Рима проливали в боях с вами кровь, — резко произнёс Сеян. — Самое подходящее для вас — обычная казнь. Встать всем! Следовать за нами!

   — Не бывать этому! — крикнул Перценний.

Спешившиеся преторианцы обступили его, толкнули на землю, обезоружили, жестоко избивая ногами. Четверо союзников Перценния добровольно сдались в плен. Что же до рядовых солдат, преданных Перценнию, то их в ту ночь слишком увлекло затмение, и они, играя на кимвалах и фанфарах, крича и потягивая вино, не заметили арестов в лагере.

Окружённые со всех сторон конными преторианцами, Перценний и его сторонники побрели к лесу, огрызаясь и грязно оскорбляя Сеяна. Запалив факелы, преторианцы озаряли тропу в густой чаще леса. Сеян молчал, не вступая в разговоры с воинами и не отвечая на оскорбления вожака восставших. У спуска к реке он велел всем остановиться.

   — Здесь, — коротко сказал он.

В отличие от Перценния, четверо мятежников утратили самообладание и сейчас, оказавшись в шаге от гибели, пытались вымолить себе помилование, падая на колени перед Сеяном. Но Сеян остался равнодушным к их просьбам.

   — Выполняйте свой долг! — приказал он преторианцам.

Те спешились и, вытащив мечи, заставили пленников склонить головы...

* * *

Утром в лагере мятежников узнали об убийстве главарей. Сначала это повергло солдат в смятение, потом — в страх. Как и предполагал Сеян, трепет пред властью могущественных римских полководцев привёл их к повиновению. В полдень они прислали к Блезу своих представителей с просьбами о мире и с отказами от прежних требований. К вечеру все легионы, стоящие в Паннонии, дружно присягнули на верность Тиберию.

Друз был доволен.

   — Вы оказались правы, Сеян, — молвил он, поравнявшись с ним верхом на лошади, когда они возвращались из лагеря мятежников. — Как вы поняли, что с ними нужно быть жестокими?