Фаворит и узник

Начиная с хрущевской «оттепели» и до сих пор, власти почему-то стесняются их называть. Но они были и остаются для борьбы за завоевание то ли власти себе, то ли показа умничанья и способности глубокого виденья перспективы через всякого рода пророчества, но всегда по заданию Запада.

Спокойствия обществу все они не приносят. О них знали наши вожди — генсеки и президенты — через подсказки спецслужб, которые профессионально определяли по фактам возможную их принадлежность к таковым.

Давайте разбираться исходя из открытых источников, перетряхивая ворох всевозможных материалов на эту тему.

Александр Николаевич Яковлев (1923–2005).

Начнем с «прораба перестройки» Александра Николаевича Яковлева — любимца Горбачева и Ельцина, фронтовика, получившего, как он вещал, четыре ранения разрывными пулями…

«Стоп, — сказал когда-то автору фронтовик полковник Николай Васильевич Левшин, — если бы попала хоть одна разрывная пуля в любое место, боец бы не выжил. А тут четыре…»

Автор ни в коей мере не пытается поставить под сомнение признание Александра Николаевича — на войне как на войне. И пули по-разному летают и ранят…

Биографию А.Н. Яковлева не стоит пересказывать — она широко афишировалась при Горбачеве и Ельцине.

Итак, начнем с того, что в 1958 и 1959 годах он стажировался в Колумбийском университете США. Во время учебы Яковлев был в одной группе с сотрудником КГБ Олегом Калугиным. Научным руководителем Яковлева в США являлся Дэвид Трумэн, автор концепции политического плюрализма, ярый русофоб и антисоветчик. Он всеми фибрами души ненавидел славянство, русских и Советскую Россию. Видно, в тот период после тщательного изучения, был завербован американцами Олег Калугин, а Александра Яковлева готовили под несколько другой статус — агента влияния, зная, что он прибыл в США с должности инструктора ЦК КПСС. С такими кандидатами разведка США тоже осторожничала с проведением прямой вербовки. Она знала, как с ними лучше работать.

Обозреватель газеты «Коммерсант» Евгений Жирнов писал, что Яковлев был «…завербован иностранной разведкой». Утверждали и два весьма высокопоставленных сотрудника госбезопасности генерал-лейтенант Евгений Питовранов и председатель КГБ СССР Виктор Чебриков.

Первый при помощи и содействии Ю.В. Андропова создал в 1969 году специальную резидентуру КГБ «Фирма» под крышей Торгово-промышленной палаты СССР, получая информацию от западных бизнесменов, заинтересованных в контрактах с СССР. От предпринимателей «Фирма» перешла к установлению контактов с видными западными политиками. Сведения от одного из них, очень информированного американского политика, без промедления напрямую докладывали Андропову, а затем Брежневу. Как рассказывал мне Питовранов, он сообщил своему руководству, что посол в Канаде Яковлев сотрудничает с американской разведкой.

Андропов приказал Питовранову перепроверить информацию и получить какие-либо подтверждающие факты. За дело взялось представительство «Фирмы» в Канаде. Как рассказывал Питовранов, «сотрудники» «Фирмы» сообщили, что у посла появились дорогие вещи и что он утверждает, будто это подарки знакомых. Траты посла якобы значительно превышали не только зарплату, но даже те средства, которые некоторые главы советских диппредставительств иногда умудрялись втихую приватизировать из представительских денег. Для Андропова этого было достаточно. Он поручил подготовить записку Брежневу. О том, что было дальше, мне задолго до Питовранова рассказывал Виктор Чебриков:

«Я помню такой случай. Юрий Владимирович Андропов показал мне записку, с которой он был на докладе у Брежнева. О том, что Яковлев по всем признакам является агентом американской разведки, Леонид Ильич прочел и сказал: “Член ЦРИ (Центральной ревизионной комиссии. — Авт.) КПСС предателем быть не может”».

Андропов при мне порвал эту записку.

«Юрий Владимирович не согласился с Брежневым, — вспоминал Питовранов, — но в споры не полез».

И возникает вопрос: если обозреватель газеты «Коммерсант» Евгений Жирнов говорил правду, то возникают вопросы о конспирации в работе к высоким руководителям, а если — нет, то к журналисту…

По отбытии приятной во всех отношениях десятилетней канадской «ссылки» А.Н. Яковлева почему-то не взяли на Старую площадь. Партийцы, по всей видимости, страховались из-за имеющихся каких-то материалов. Поэтому Яковлев был назначен директором Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. На этой должности он проработал с 1983 по 1985 год. После смерти Генсека Ю.В. Андропова для Яковлева пробил «звездный час» через ходатайства Черненко, Громыко, а затем и Горбачева. Так он от завотделом агитации и пропаганды ЦК КПСС быстро дорос до члена Политбюро.