Фаворит. Полководец

– Весь взвод наказать. Как – решишь сам. Но чтобы им небо с овчинку показалось.

– Семьи погибших… – заговорил и оборвал сам себя командир конвойной роты.

– Все права, льготы и выплаты по потере кормильца за семьями останутся. Это глупость, а не предательство. Хотя она подчас бывает и хуже. Ну да не тот случай. И они заплатили за нее полной мерой. Аристарх, Григорий, можете идти.

Оба офицера поднялись и без лишних вопросов покинули кабинет. Обычная практика. Каждый должен заниматься своим делом и обладать информацией в части, его касающейся. Лишние знания – они и есть лишние.

– Что наши иезуиты при госпитале? – спросил Иван у Кузьмы, когда они остались одни.

– Пока ведут себя пристойно. Отправлять гонца в Варшаву не спешат. Думаю, хотят все вызнать доподлинно и только потом слать весть. Правильное решение. Глупо спешить, когда в этом нет никакой надобности.

– Твоя правда. Спешить им сейчас незачем.

– Иван Архипович. Я, конечно, глаз с этих докторов и их слуг не спускаю. Но и поручиться, что кто-то из них не обвел моих людишек вокруг пальца, не могу. Не дураки же ить, понимали, что станем за ними следить.

Хм. Четверо докторов, явно связанных с орденом Святого Игнатия, или обществом Иисуса, членов которого в простонародье величают иезуитами, были своего рода платой в негласной договоренности. Если Московская медицинская академия своего бывшего слушателя, лекаря Рудакова, предала анафеме, то иезуиты рассмотрели талант и рациональное зерно, обещающее хорошие всходы. Вот только покидать Псков Павел Валентинович наотрез отказывался.

Поэтому когда дошло до назначения Острожского, дружественно настроенного к Карпову, на должность инфлянтского воеводы, Иван разыграл и эту карту. Его пожелания относительно Константина Ивановича были вполне обоснованными. Он успел повязать шляхтича экономическими интересами и был с ним дружен лично.

В качестве воеводы Острожский вполне способен обезопасить псковские земли от набегов со стороны шляхты. Не из любви к Карпову или псковичам. Нет. Ему это просто выгодно. Вот и все.

Орден получал возможность перенять обширные познания в области медицины, а также создать разветвленную сеть, поскольку иезуиты совершенно открыто находились в Пскове. Словом, выгоды были очевидны, и провинциал не устоял от соблазна.

Кандидатуру Острожского, поборника православной веры, поддержали иезуиты. Не открыто, разумеется. Братья вообще предпочитали оставаться в тени. Но ведь не обязательно выступать с пламенными речами, чтобы довести свое слово до сейма.

И вот как раз об этом-то и напомнил сейчас Ивану Кузьма. И коль скоро даже он говорит, что с этими медиками не все так просто, то опасность и впрямь реальна.

– Что ты предлагаешь, Кузьма?

– Пришла пора их выслать. Константин Иванович за это время успел укрепиться на воеводстве. Шляхтичи ему верят, а тех, кто не поддерживает его, он либо подчистил, либо выпроводил за пределы воеводства. Так что, случись, может и в рокош сесть. Опять же, Карл вот-вот на Корону[8] нападет. Глядишь, Августу не до усмирения взбунтовавшегося воеводства станет. А эти змеи в Пскове такой клубок выведут, что нам потом не расхлебать.

– А не вывели еще? – Иван с сомнением посмотрел на главного безопасника.

– Говорю же, нет у меня уверенности. Ловкие шельмы. Но нужно убирать их. И с судом не затягивать, – с кислой миной ответил Овечкин.

– Хорошо. Пожалуй, так и поступим. Пора прекращать заигрывать с орденом. Проведем дознание, суд, а там и выпроводим этих лекарей к ляду. И надо бы под это дело подчистить малое вече, дабы бояре чуть присмирели. А то больно сильно ставят палки в колеса.

– Все сделаем, как и собирались. Даже не сомневайся. Комар носа не подточит.

– Вот и ладушки.

Рудаков извлек из подмышки раненого термометр и вгляделся в столбик ртути. Тридцать семь и две десятых. Взгляд на температурную карту в истории болезни. Ага. В прошлый раз было ровно тридцать восемь. Наблюдаются значительные улучшения.

Передал градусник и историю болезни сопровождавшей его сестре милосердия. Та изучила показания и, вооружившись пером, сделала запись в карте. После чего передала бумаги сопровождавшим Рудакова лекарям. Потом забрала у другой сестры историю следующего больного, на койку которого присел лекарь.

Несмотря на все новшества Карпова, бумага остается достаточно дорогим продуктом. Но Иван и не думал экономить на госпитале. Накопление статистики весьма важно в деле врачевания. Именно на основе ее ведется систематизация наблюдений, благодаря чему изучаются болезни и вырабатываются способы их лечения.

– Так. Что у нас тут? Ранение брюшной полости. Как самочувствие? – поднимая веко раненого, поинтересовался лекарь, даже без градусника понимая, что тот буквально горит.