Фаворит (СИ)

— Да, я сумел, — ответил я сумрачно. Вколоченныеакадемиейумения и инстинкты снова вытащили меня там, где погибли опытные и закаленные воины. — Хочешь, чтобы я передал что-нибудь?

— Нет… Разве что это… — он вытащил из-под тела Томаса сумку, протянул мне. — Тут письмо от покойного барона Дарнарда, передай его… Пусть знают, что род прервался, пусть пришлют на его земли, пока не началась драка между соседями.

Я взял сумку, задержал руку на латной перчатке:

— Я мало знал тебя, Гнар, как и молодого барона, и Хому, но уверен, что мы стали бы добрыми товарищами.

Он уже не кашлял, просто тихо хрипел. Услышав мои слова, он усмехнулся, кивнул, соглашаясь. Последними его словами стало:

— Встретимся по ту сторону.

Глава 7

Спустя неделю на закате в небольшой торговый городок через центральные ворота въехал барон Томас Ромм собственной персоной. На крупном вороном коне, в легком доспехе такой тонкой работы, что уже стал украшением, а не защитой, он поглядывал по сторонам надменно и с плохо скрываемым любопытством. К седлу заводного коня были приторочены мешки с припасами и выщербленный щит с молнией на голубом фоне, одним видом показывающий, что его хозяин не увиливает от драки. Остановившись у постоялого двора, барон соскочил с коня, бросив повод подбежавшему мальчишке, распорядился:

— Коней накормить, мешки бросишь в комнату, понял?

Тот кивнул, торопливо унесся. Я поднялся на высокое крыльцо, дверь скрипнула петлями, выпуская густой запах жареного мяса и немытых тел. В этот час все столы были заняты. Кузнец с опаленной бородой, пестро одетые люди в углу, мужики, пришедшие поорать и подраться. Отдельно ото всех сидел крупный коренастый мужчина в добротной куртке, которая была ему явно мала. Растопырив локти, он обгрызал кабанью ногу, поглядывая по сторонам с недобрым весельем. Я протолкался к нему, уселся на лавку напротив, стальные наручи грохнули в столешницу. Мужчина поднял тяжелый взгляд из-под черных кустистых бровей, проревел:

— И какая это собака смеет тревожить благородного барона?!

— Насколько вижу, никаких собак тут нет, — ответил я миролюбиво. — Наверное, вам мерещится, слишком много выпили… что это, пиво?

— Пиво пусть пьют бродяги! Благородному барону не пристало лакать помои! Это вино!

— Уговорили, барон. — Я сделал знак пробегающему мимо половому. — Еще вина мне и моему другу. И вымой кружку!

Для убедительности я приподнял ножны, покачал, половой тут же исчез и почти тут же появился, неся поднос, на котором стояли два пузатых кувшина и кружка.

— Изволите отобедать?

Я с подозрением осматривал кружку — не просто ли он ее намочил? — отмахнулся:

— Тащи. А вы, барон… как вас там, уже закончили?

— Еще и не начинал! — барон швырнул кость за спину, довольно рыгнул: — Для всяких безродных бродяг мое имя Север Магатт, барон Семихолмский!

Ухватив кувшин за горло, он наклонил его над своей кружкой, полилось темное вино. Я наполнил свою, поднял:

— Благородного человека видно сразу! Меня зовут Томас Ромм, тоже в своем роде барон.

— Да? — он окинул цепким взглядом мои доспехи, крякнул, соглашаясь: — Ну, тогда за знакомство.

Мы сдвинули кружки, барон сразу припал к своей, по черной густой бороде полилось вино. Подоспел половой с подносом, на котором исходил паром поросенок, барон утерся рукавом, взялся за нож, примериваясь, откуда лучше начать.

— Приятно встретить благородного человека в такой дыре! — пробасил он, отхватив кусок и утаскивая к себе на тарелку. — Поверишь ли, торчу тут уже час, и даже поговорить не с кем! Не то, что… А ты здесь откуда?

Мне понравилось, как барон сразу и без расшаркиваний перешел на «ты». Я помолчал, расправляясь с поросенком со своей стороны стола, ответил:

— Ищу себя. Дядя помер, больше никого не осталось, так что мне светила долгая счастливая жизнь на своих землях, безвылазное счастье. Так что я бросил все на управляющего и решил посмотреть мир.

— Вот это дело! — проревел барон, соглашаясь. — Давай за это выпьем!

Мы снова сдвинули кружки. Вино было кислое и слишком разбавленное, барон явно набрался где-то еще.

— Послушай, вот ты тоже человек благородный… — он запнулся, посмотрел на меня с прищуром. — Да. Вот. Благородный, так ты мне скажи, с кем тут можно подраться? Одни… ик… рожи презренные! А я все жду, когда наконец… ик…

Он с силой постучал в грудь кулаком, прогоняя внезапную икоту, а я поспешил прервать, потому как ход его мыслей был ясен: барону хотелось подраться, но местные на провокации не поддавались. Не исключено, что его светлость шатался по тавернам не первый день, и его уже успели изучить.

— Но может тогда ходить куда-то еще? Где собираются достойные люди? Есть такие места?

— В этом вшивом городишке, где даже стража разбегается при виде благородного барона? В этой помойке? Конечно, есть. Только меня туда… — он запнулся снова, — я не хожу туда!