Фаворит (СИ)

— А эти проходимцы Оливье? Они изобрелиштуку якобы для общения с миром духов. Вопрошающие садятся за круглый стол и, опустив руки на тарелку с дыркой в центре, водят по доске с алфавитом. Якобы духи незримо направляют их, ха! Однажды я поспорил, что если всем за столом завязать глаза, из сеанса ничего не выйдет. Конечно же, выиграл, духи вдруг залепетали, как дети, а меня выставили за дверь и больше не приглашали. — Он усмехнулся. — Есть и другие, вроде меня, сэр Томас, кто занят настоящей наукой. Кто-то работает над вопросом превращения свинца в золото, и уже добился некоторых успехов, целая группа занята вопросом, можно ли превратить обезьяну в человека путем направленного отбора. А я занимаюсь всем понемногу, — он развел руками, поднявшись от камина, в котором уже начали потрескивать дрова.

— Но, как я посмотрю, особого успеха вам пока не удалось достичь? — спросил я, обводя взглядом помещение. Кеннет поджал губы, задавив грубый ответ, глаза его под очками холодно блеснули.

— Мое призвание — поиск путей! К тому же, у меня достаточно денег, чтобы содержать лабораторию почти на самой Коронационной! Где расположены самые престижные лавки и сам император проезжает раз в неделю по пути в храм!

— И однако же, эта лаборатория в сыром подвале, что несколько месяцев назадбылкуда просторнее, — ответил я, дождавшись, пока ученый прервется, чтобы перевести дыхание. — Единственное, что пока не могу объяснить — посещение «Имперской», заведение совсем не из дешевых.

— Удалось продать кое-что, — он вдруг смутился, но тут же заговорил с вызовом: — Я живу в центре и могу позволить себе обедать в дорогих тавернах! А что до соседей… Мне не требуется столько места! Это только ремесленники…

— Тише, Кеннет, — прервал я, успокаивающе выставив руки. — У меня и в мыслях не было как-то принизить ваш вклад в науку. Наоборот, теперь вижу, что вы человек серьезный, и с вами можно поделиться парой мыслей. Я видите ли, тоже иногда тоже изобретаю…

— Ха! — Кеннет отмахнулся от моих слов и зашуровал в камине кочергой, поправляя угли под чайником. Он не переодевался, и от его одежды начал подниматься пар. Спохватившись, поспешил объясниться: — Я не хотел насмехаться над вами, сэр Томас, просто вы… не выглядите мыслителем, уж простите великодушно. Служение науке требует полной отдачи, вы же, судя по легкости, с которой расправились с бандитами в переулке, из тех, кто решает вопросы силой.

Он улыбнулся примирительно, мне и самому было известно, что я далеко не ученый. Но и Кеннету неоткуда было знать, что я появился из мест, где вся наука этого мира поместится в первых главах школьного учебника. Отцепив от пояса кошель, я развязал тесемки.

— Хорошо, тогда давайте так: сколько стоит ваше время? Выслушайте меня, и вне зависимости, стоят ли мои идеи того, или нет, вы получите оплату.

Кеннет фыркнул было с неудовольствием, но глаза его уже прочно прикипели к деньгам, и была это не жадность. С явной неохотой отставив кочергу, изобретатель сел на край кровати и вопросительно посмотрел мне в глаза.

— Что ж, излагайте.

Я не заставил себя упрашивать дважды. Сначала объяснил свое видение самодвижущегося экипажа. Конечно, принцип был разработан на Землетысячелетияназад, но откуда Кеннету было об этом знать? Машина, использующая для движения воду, но не в том виде, как себе это представлял ученый, Кеннета потрясла. В середине моего длинного рассказа он вскочил и принялся расхаживать из угла в угол тесного помещения, от чего у меня закружилась голова, а когда дело дошло до описания системы клапанов для сбрасывания избыточного давления, он вдруг резко остановился и воскликнул, уперев мне в грудь тонкий палец:

— Не верю не единому слову! Сила пара, подумать только! Вздор!

В ответ я только развел руками:

— Это легко проверить, стоит только взять трубу, закрытую с одного края, налить в нее воду и, заткнув другой край пробкой, нагреть в огне.

Кеннет на мгновение застыл, глядя в пространство перед собой, затем с силой потер переносицу.

— Да, это можно провернуть, но я все же не понимаю… Хорошо, идея забавная, считайте, что не зря потратили мое время и свои монеты, сэр Томас.

По тому, как изменилось его поведение, как пропала суетливость перед денежным гостем, я понял, что идея оказаласьв богатойпочве. Сейчас передо мной стоял не спасенный мной Кеннет Белл, бедолага, едва не погибший в подворотне, а ученый, чей мозг уже начал работу над новым устройством. По едва уловимому нетерпению, с каким он заговорил, легко читалось, что гостю пора уходить. Поднявшись со стула, я протянул изобретателю руку:

— Уважаемый Кеннет, мне пора. Благодарю, что позволили обсушиться, а теперь я вас оставлю. Если вдруг что-то понадобится, сможете найти меня в «Имперской», я ужинаю там ежедневно в одно время.