Фаворит (СИ)

Так прошло несколько дней. Все шло точно по расписанию, разве что теперь повязок на мне не было, и под старой, но чистой рубахой страшно зудели розовые шрамы. К тому же, меня теперь лучше кормили. То ли жидкую кашу предписывало лечение, то ли поняли, что выживу и решили, что можно кормить получше. Мясо было жестким, хлеб странно похрустывал на зубах, но силы начали возвращаться с удвоенной скоростью. Беата приходила трижды в день, и каждый раз очень искренне удивлялась изменениям. Да я и сам теперь видел, как наливаются собранные микроботами мышцы, истаявшие за время болезни.

Наконец, однажды утром, на исходе недели с того дня, как я смог подняться, Беата не ушла сразу после завтрака. Она стояла у стола, глядя, как я пытаюсь прожевать похожий на подошву кусок мяса, и когда я уже почти отчаялся с ним справиться, сказала:

— Сегодня до старосты пойдем, велено тебе быть.

Я с готовностью бросил недоеденное в тарелку.

— Давно пора, — ответил я на галакто, а на местном уточнил: — сразу пойдем? Сейчас?

Она кивнула, и мы вышли из дома. Калитка в этот раз не была заперта. Беата шагала первой, а я, оказавшись снаружи, остановился и осмотрелся. Бедновато, грязно, под ногами в грязи колея в два ряда, напротив, шагах в двадцати, ряд заборов похуже того, за которым я провел столько времени. По ту сторону дороги щиплет траву крупное рогатое животное. Я не успел рассмотреть его в деталях, как меня окликнула Беата:

— Ты обезумел, что-ли? Коровы не видал? Пойдем, говорю!

Пока шли, я продолжал откровенно пялиться по сторонам. В Центре такого нет и быть не может, разве что на Земле, в каких-нибудь африканских резервациях еще остались… оставались, когда я начал полет, поселки дикарей, но меня туда никогда не тянуло. Здесь же приходилось привыкать ко всему: к диким звукам, вони, холоду и духоте, но привыкать не хотелось. Нужно быстрее объясниться с местными, чтобы они проводили меня в город. Не думаю, что он намного чище, но все же.

Дом старосты был самым высоким из тех, что я увидел здесь. Второй этаж нависал над оградой из толстых досок, в ворота пролез бы дом Беаты целиком, а в калитку прошли двое, не зацепившись локтями. Нам открыл худой бородатый мужик, такой суровый, будто это он тут хозяин. Я глянул в его недовольную рожу и отвернулся: на крыльце появился сам староста в компании человека, которого я сразу определил, как воина. Широкий в плечах, взгляд оценивающий, он окинул меня взглядом, моментально оценив выпуклые мышцы под простой рубахой. Мы с ним были одного роста, но он смотрел с таким превосходством, что я почувствовал себя раздетым, хорошо, что Беата сумела достать мне штаны и сапоги!

Староста был на голову ниже воина, но превосходил во всем остальном, особенно в размерах необъятного пуза. Из ворота рубахи торчали седые волосы, такие же седые усы топорщились под крупным носом, а на голове сияла лысина. Беата начала было говорить, но я шагнул вперед и представился:

— Петер, рад встрече. Я прилетел к вам с неба, и теперь мне нужно попасть в город…

Они ошалело пялились на меня, потом староста зашелся в кашляющем смехе, а воин холодно спросил, обращаясь к девушке:

— Этот самый задавил медведя? Наверное, то был медвежонок… Недельный. Ты сказала, бродяга выздоровел, но он, похоже, повредился головой.

— Господин Арата, он ничего такого при мне не говорил, я даже не знаю…

— Эй, ты виллан или серв? — отсмеявшись, староста вытер слезу и стал серьезным. — И чьих ты?

Я молчал, пытаясь понять, что им от меня нужно. Им только что сообщили, что прибыл человек со звезд! Они должны ошалеть от счастья, но вместо этого задают какие-то дикие вопросы!

— Я не понимаю, о чем вы…

— Может, ты шпион? — взгляд воина стал совсем ледяным, рука потянулась к висящему на поясе длинному ножу. — Тогда лучше сразу кровь пустить.

Это прозвучало как-то совсем буднично, и я сразу же поверил, что этот зарежет без лишних слов. Кулаки сжались непроизвольно. Накатило чувство нереальности происходящего, я готов был прыгнуть через разделяющее нас расстояние, три метра вперед и почти метр вверх, и чувствовал, что смогу. Вырвать нож, второй рукой схватить старика… Та возня с медведем что-то сдвинула во мне, от чего даже сомнения не возникло в правильности поступка.

Я едва не сорвался с места, но тут на моих плечах повисла Беата. Руки у нее были не по-женски крепкие. Я поддался, приходя в себя и делая вид, что и не собирался ничего делать, а эта женщина непонятно зачем наскочила и вообще. Арата недобро щурился. Понял ли он? И если понял, чем это мне аукнется?

— Господин Арата, блаженный он! Блаженный! Головой ударился, весь ум стряхнул!

— Да, Беата, — подхватил я, — что-то мне совсем нехорошо… Где мы? Я хочу домой…

Я повис на ней, старательно округляя глаза и изображая дурака. И мне вроде бы даже поверили. Подозрение на лице воина сменилось презрением, а староста отмахнулся:

— Уводи, пускай идет на конюшни помощником, раз головой повредился.