Фаворит смерти 2

— Привет, — ответил я, глядя на парня и пытаясь понять — как он относится к своему младшему брату.

Как оказалось не очень тепло.

— Слышал, ты атрибут открыл? — спросил Александр с какой-то усмешкой в голосе.

Я кивнул.

— Молодец. Будешь помогать мне и выполнять мои указы когда я стану новым главой дома.

— Выполнять указы? — вытянулся в лице я. — Ты меня за какую-то собачку что ли держишь?

Александр закатил глаза, начал говорить таким тоном, будто произносил прописные истины:

— Во благо своего рода надо жертвовать всем, в том числе проглотить свою гордость и характер. А ты, как я погляжу, все такой же ленивый и эгоистичный малявка?

— Полегче со словами! — я сжал кулаки.

— А разве я не прав? Разве отец не вдолбил тебе в голову, что род — это все и только благодаря ему ты тот, кто ты есть? Очень печально, что до тебя это не дошло до сих пор. Но ничего, я с тобой буду говорить по-другому. Как отец не буду спуску давать и распускать вас.

— Не слишком ли ты быстро начинает тут в хозяина играть?

— Не слишком. Давно уже пора было тебя на место поставить.

— Попробуй сейчас!

— Мальчики, вы чего? — вмешалась в разговор Ольга. — Не время ссориться. Вспомните, что нас тут собрало.

— Ольга права, — кивнул Александр. — Не будем устраивать сцен. Пошлите лучше в дом. Я сильно устал с поездки.

Провожая взглядом заходящего внутрь Александра, я с ужасом думал о том, каким же будет его тираническое управление и как ему объяснять всю ситуацию с Бартыновым?

Вторая стычка с Александром случилась у нас в этот же день.

Когда стали составлять список тех, кого нужно будет пригласить на процессию, я сказал:

— Анфиса тоже должна пойти. Она ведь была его женой.

— Исключено! — тут же отрезал Александр.

— Почему?

— Насколько я знаю, она сейчас находится в башне — не так ли?

Александр глянул на Ольгу, та нехотя кивнула.

— Это был прямой указ отца и отменить его может только он сам. Или тот, кому перейдет власть. А пока такого не случилось мы не имеем право нарушать его приказы.

— Она должна проститься с отцом!

— Чего она должна, а чего не должна — это не нам решать. Пока не решать, — уточнил он, и брови его надменно дернулись вверх. — Ты, как я погляжу, в протестные движения идешь. Все стараешься что-то нарушить. То на машине раскатываешь по городу, то магию используешь посреди оживлённых улиц. Это юношеский максимализм, Максим, и это проходит. Надо вовремя расти.

— Мы можем организовать присутствие Анфисы на похоронах — да хотя бы с той же охраной в сопровождении. Нельзя так поступать с людьми, не давая им проститься друг с другом, — продолжал настаивать я.

— Нет! — отрезал Александр.

— Да кто ты такой, чтобы решать тут за всех? — не вытерпел я. — Ты, насколько я знаю, еще не вступил в права управления родом, так что иди к черту со своими замашками!

— Как же грубо! — фыркнул Александр. — Может быть еще и атрибут свой тут активируешь и всех нас вслед за отцом отправишь?

— Что?!

— А ты думаешь из-за кого он так рано на тот свет отправился? Думаешь, из-за кого у него нервы не выдержали и сердце остановилось? Из-за тебя! Из-за твоих дурных выходок!

— Я то тут причем?

— При том! — Александр уже практически кричал. — Тебе выпала удача получить атрибут, а ты ведешь себя как мальчишка, вместо того, чтобы всецело служить роду.

— Что же мне теперь, порвать себя на части из-за этого атрибута и раздать каждому, чтобы обидно не было?

— Надо будет — почему бы и нет? Во имя рода и жизнь можно положить.

Я взглянул в глаза Александра, пытаясь понять — действительно ли он так считает или это только слова, ничего не значащие, пустые?

Собеседник надменно взглянул в ответ.

— Мальчики, ну вы чего в самом деле? Хватит спорить! Сколько можно?! — голос Ольги вдруг задрожал — она готова была вот-вот разрыдаться. — Опять вы начинаете препираться.

— Извини, — первый произнес я. — Больше не будем. Но Анфиса, я считаю, все же должна быть на процессии.

— Александр прав, — вдруг сказал Ольга, посмотрев на меня красными глазами. — Она под арестом, его наложил отец, и отменить его никто не смеет — до определенного времени.

— Ольга, ты же сама знаешь, что эти обвинения ничего не стоят!

Сестра стыдливо опустила глаза и я вдруг понял — она не хочет спорить и вступать в конфликт с будущим главой рода. Себе дороже потом будет.

Ну что же, предусмотрительно.

Я ничего не сказал, молча пошел к себе в комнату.

* * *

Пришла гадкая весть. На день похорон отца Герцены устроили бал. Официально — по причине юбилея обряда крещения Григория Герцена, которого, как оказалось ровно шестнадцать лет назад макнули в купель. Замечательная дата, так удачно совпавшая с печальным событием. Но я не сомневался что на самом деле причина была иной.

Герцены просто устраивали танцы на костях. И от этого мне становилось дурно.

Излишняя злорадность не сыграла им на руку — это заметили многие аристократы и на похоронах вполголоса обсуждали этот бал, осуждая и упрекая.

Я же едва не горел от ненависти и злости. Всему есть предел. И этот предел Герцены сегодня точно перешли.