Фаворит смерти 3 (бояръаниме)

Отряд шел во мраке и конца этой непроглядной темноте не было. Карасик ругался. Рябой из второй группы — тоже. Болото противно хлюпало и чавкало под ногами. Влажная вонь дурманила и выворачивала наизнанку.

Я с трудом отличал реальность от галлюцинаций. Часть разума продолжала верить, Что все увиденное — не более, чем игра воспалившегося разума. Не бывает демонов.

Но вот демоны думали иначе.

Они говорили все и сразу и я не мог понять ни слова.

Однако Смерть, впервые появившуюся за Барьером, я понял сразу.

«Он не ваш!» — внезапно произнесла она, обращаясь к инфернальным тварям.

Демоны загалдели сильнее. Начали бесноваться над головой, водить какие-то жуткие хороводы, устраивать пляски.

«Кто это?» — спросил я, обращаясь к Смерти.

«Падальщики!» — с презрение ответила та.

«Мне страшно», — внезапно честно признался я.

«Я знаю, — кивнула Смерть. — Это их рук дело. Слишком много магии, слишком много дарка».

Демоны слиплись в один сплошной ком, образуя нечто, смутно похожее на ежа и навали перекатываться с одного края тьмы на другой. Я смотрел на это странное и страшное зрелище — не глазами, но каким-то иным органом восприятия, — и дрожал от страха.

«Помоги нам, — произнес я. — Всем, кто зашел за Барьер».

«Для тех, кто перешел границу, уже поздно хоть чем-то помогать», — холодно ответила Смерть и растворилась во мраке.

Демоны засмеялись еще сильнее.

А один из них, самый жуткий, с козлиной башкой вместо головы, полетел в сторону Гамильтона.

Меня выдернуло из черноты так же резко как и закинуло.

Я открыл глаза. Тяжелое дыхание сотрясало грудь.

Стаханова погладила меня по голове.

— Тихо, все закончилось.

— Что это было?

— Воспоминания.

— Вы видели?

— Нет. Их видел только ты. Ведь ты этого хотел?

— Я хотел вспомнить. Но в голове выплывают какие-то осколки.

— Что-то произошло там, — после некоторой паузы произнесла Стаханова. — Твоя аура изорвана. Я сделала симулякр, на досуге изучу подробнее, если ты конечно этого хочешь, Может быть что-то удастся разузнать подробнее.

— Да, конечно, — ответил я, вытирая со лба пот.

Глянул на кровать. Ольга по прежнему спала. В кухне гремела чашками Анфиса.

— А теперь мне пора, — произнесла Стаханова, собирая свои вещи в портфель.

— Спасибо вам большое за помощь, — сказал я.

Доктор обернулась.

— Я надеюсь, что у тебя все будет хорошо.

— Я тоже на это надеюсь. Может быть, вас проводить? — предложил я, вспоминая хулиганов, которые пытались к нам подкатить.

— Спасибо, я на машине — она стоит прямо у вашей двери.

Стаханова пожала мне руку и вышла за дверь. Я запер замок, обессилено повалился в кресло. В голове если были слышны отголоски жуткого воспоминания. Становилось понятно, почему мозг заблокировал их. Помнить такое добровольно было выше всяких сил.

— Стаханова ушла? — спросила Анфиса, выглядывая из кухни.

Запах кофе, проникший из-за приоткрытых дверей, свел меня с ума.

— Ушла, — кивнул я, невольно заглядывая в щель между дверьми.

Мне хотелось выпить чего-нибудь — виски, водки, рома. Забыться, утопить в алкоголе праведный гнев.

Но кофе тоже был бы неплох.

Девушка внесла две чашки, поставили на журнальный столик.

— Сахар? Сливки?

— Нет, ничего не надо.

Я сделал глоток. Приятная горечь прокатилась по горлу. Крепкий. Бодрящий.

Хороший кофе — как прохладный душ. Он выводит тебя из ступора, говорит тебе: «эй, оберись, тряпка! Соберись и думай — что делать дальше! А лучше действуй!».

М-да, только как действовать?

— Я так скучала, — произнесла Анфиса, глядя на меня.

Она привстала, хотя приблизиться ко мне, но не осмелилась — просто положила ладонь на мою руку.