Фаворит смерти

— Бобик, послушай, мне и самому не очень приятно беспокоить тебя в твоей норе, но не дури, дай отсидеться, враги на хвосте, думаю тебе это как никому понятно, — начал мягким без агрессии тоном говорить я с дикой собакой, надеясь, что она распознает в голосе нотки жалости и проявит сочувствие.

Зверь зарычал сильнее. И сделал шаг еще ближе.

Нападать сразу не спешил — не знал какого подвоха ждать от меня. А я ничего, кроме магии не мог противопоставить противнику, да и тут он с легкостью гасил.

Третья попытка создать хоть что-то была сложнее. Я сотворил магический конструкт из нескольких слоев, помещая в каждый что-то вроде защиты от поглощения. Направил получившееся заклятие на четвероного.

Магическая конструкция рванула резво, но животное вновь чихнуло и все развалилось.

Черт! Черт-черт-черт! Да что же это у тебя за чих такой? Хотел бы и я так чихать, чтобы рассыпать заклятия в пыль.

— Он где-то здесь! Толстяк, колдуй свое дерьмо! — голос Герцена раздался совсем близком.

— Я уже! — ответил второй. — Эманации яркие — он где-то совсем близко!

— В пещерах ищите!

— Да их тут много!

— Не больше, чем в твоем теле дырок, которые ты уже успел все изучить! Ищи давай!

Под злорадный смех остальных членов банды, толстяк, тяжело дыша, начал подъем.

Я решил уже было направить свои магические силы не на зверя, а на Герцена и его дружков, предпринять отчаянную попытку выйти из окружения.

Но этому не суждено было сбыться.

Пол под ногами вдруг зашатался. Я удивленно уставился на собаку, но та никак на это не отреагировала. Казалось, она даже не ощущала эти толчков.

Вновь качнуло, словно я был не в каменной пещере, а на корабле.

И только теперь, на третий раз, когда качка стала сильнее, я понял, что воздействие было не внешним, а внутренним.

Меня начало ломать.

Словно невидимая сила схватила меня исполинскими клешнями и начала сжимать, яростно, злобно. Я отчётливо услышал хруст собственных костей, захрипел от боли, но не смог вырваться из неведомого захвата.

В голове начала пульсировать красная боль.

Казалось еще мгновение и кости выскочат из своих мест, а мышцы порвутся на лоскуты.

Стало тошно. Ноги подкосились и я неуклюже осел на пол. Зверь при этом зарычал еще злее.

Я испугался, по настоящему испугался. С одной стороны дикая псина с другой — Герцен, желающий меня убить. И словно этого мне мало, меня начало ломать.

«Что происходит?! Что, мать твою, происходит?!» — в отчаянии начал вопрошать я своего единственного собеседника, который со мной говорил до этого.

Но Смерть молчала.

Глава 16

Откат!

Откат, твою мать!

Откат-откат-откат!

Почему так рано?

Откат! Чтоб тебе пусто было!

Это был магический откат. Я понял это не сразу — потому что до этого еще не испытывал этого ощущения. Но едва меня начало трясти, а сила потекла сквозь тело словно вода сквозь песок, я догадался что происходит. Откат…

Магия попросила возвратить долги.

Собака вновь зарычала. Поняв, что я обессилен, она перестала опасаться атаки и в открытую пошла на меня.

Я почувствовал влажную псиную вонь из ее пасти и понял, что мне не жить.

— Он здесь! Здесь! — радостно закричал толстяк у самого входа в пещеру.

— Я сам! — рявкнул Герцен.

И швырнул в темный проход огнешар.

Если бы я сейчас стоял, то удар пришелся бы прямо в меня. Но я лежал на полу и едва мог шевелиться.

Огнешар опалил загривок пса, зверь взвизгнул и ринулся в атаку на непрошенных гостей. Вот что значит вовремя не чихнуть.

Герцен не сразу понял что произошло. Увидев стремительно прыгнувшую из пещеры на него тень, он швырнул в нее еще один снаряд, видно решив что это я.

На этот раз пес оказался проворнее. Извернувшись, он ушел от удара и вцепился Герцену прямо в ноги.

Григорий истошно закричал.

— Снимите с меня это! Живо!

Подоспели "шестерки" Герцена и принялись лупцевать животное, ногами, руками, палками.

Надо отдать должное зверю — хватки своей, не смотря на такой плотный град ударов, — он не ослабил. Напротив, начал тащить Герцена к себе в берлогу. Возможно именно в пределах этой пещеры и действовал его поглощающий магию фокус.

Я наблюдал за развернувшимся действом, лежа на каменном полу пещеры и ничего не мог с собой поделать. Сил не оставалось. Так что моя смерть была лишь дело времени.

"Ты можешь спасти себя", — прошептала та, о ком я только что вспомнил.

От бессилия и злости я лишь промычал — на большее не хватило сил.

"Они настигли тебя, — Смерть возникла за моей спиной — все в том же образе монаха в черном одеянии и красными глазами. — Времени не осталось. Ты умрешь".

Впервые за все время я явственно понял, что смерть моя совсем рядом. Не та, что имела облик черного монаха, а настоящая, в которую проваливаешься и больше никогда не выныриваешь.

Только вот мне повезло. Я вынырнул. Может, и на этот раз обойдется?

"Что я должен сделать, чтобы спасти себя?" — спросил я, корчась от диких болей.

"Принять мой уговор", — ответила Смерть.

Рядом творилось что-то невообразимое. Преследователи начали лупить ногами собаку, та истошно завизжала, но хватки не отпустила, еще сильнее сжав челюсти, закричал Герцен. Шум и гам.

"Какой?"