Фаворитка

Он не переставал думать о Шарлотте, и близко не представляя выпавший на ее долю жребий. После возвращения домой потянулись унылые, однообразные дни, которые нечем было заполнить. Она хранила упорное молчание, но была столь мало похожа на прежнюю Шарлотту, что всерьез встревожила свою старую няньку и горничную.

– Сударыня, милочка, что же вы опять ничего не ели? – Марта убрала со стола тарелку. – Не рвите мне сердце. Поделитесь со мной, помните, как бывало раньше, а я уж найду способ, как вас утешить!

– Нет, Марта, – в отчаянье прошептала графиня, – ни ты, никто другой не может мне помочь! Боже, что я натворила!

– Господи помилуй! Когда же вернется господин граф, ему-то это будет по плечу, он не даст вам себя загубить!

– Марта, прошу тебя! – неожиданно лицо Шарлотты вспыхнуло. – Ничего ему не говори, если не хочешь, чтобы я страдала еще больше!

Напуганная служанка поклялась молчать, лишь бы утешить свою любимицу. «Что за черная кошка пробежала между ними? Не иначе, граф вильнул на сторону, удержи-ка такого, как он!» – думала она, поглаживая волосы бедной своей госпожи. «Ну, да ничего, двое бранятся, да под одну шубу ложатся!»

В отличие от Шарлотты нянька втайне ждала Дерика и наедалась, что после разлуки они быстрее помирятся. Наконец, хозяин вернулся – черный как ночь и молчаливый, как камень.

Он сразу ушел в свою комнату и не показывался до ужина. Первое слово, обращенное к жене, граф обронил уже после того, как убрали со стола.

– Я ожидал увидеть что-то подобное, – буркнул он, усаживаясь возле камина. – Вы превратились в стену плача, настоящая кающаяся Магдалена. Если это попытка разжалобить меня, то напрасная, хотя нет, я могу вас немного утешить. Подойдите сюда, Шарлотта!

Она нехотя поднялась и молча остановилась возле мужа, который схватил ее за руку, как фокусник вытащил из кармана перстень, подаренный Эдвину, и надел его на палец.

– Вы обронили это, но, к счастью, такие вещи не теряются, а у Ричарда честные слуги. Что такое, вы не рады?

– Где вы нашли кольцо? – с трудом выговорила она, побледнев как полотно.

– Лично я сам – нигде. Мне его вернули, это вас устраивает? Идите спать, Шарлотта, вы плохо выглядите. – Дерик отпустил ее безжизненную руку и отвернулся к огню. Этой ночью он не мог уснуть и лежал в темноте, слыша приглушенные рыдания своей жены до тех пор, пока чаша терпения не переполнилась. Сверкая глазами, граф распахнул двери ее спальни, сорвал с постели одеяло и схватил Шарлотту за плечи.

– Сию минуту прекратите, если не хотите, чтоб я вас задушил! Я мог отправить к праотцам  вашего любовника и жалею, что не сделал этого! Радуйтесь, что он жив и лелейте ваши воспоминания молча, больше вам увидеться не удастся, а если мое общество так вам неприятно, я тоже к вам больше не прикоснусь! И вот еще что, будет лучше всего, если вы пока посидите в этой комнате, чтобы вам не взбрело голову опять сбежать! Он выскочил вон и так громыхнул дверьми, что вздрогнул потолок в спальне, а кое-кто из слуг решил, что началась осенняя гроза. Нехороший признак – гром на голые деревья!

Глава 7. Две дамы и семена розы

Эдвин с ног валился после военного смотра. Он вторую неделю жил в лагере и постепенно успокоился, принужденный быть постоянно на виду и окруженный деятельными людьми. После болезни принца прошел уже почти месяц и скоро пора была возвращаться для осуществления своих матримониальных планов. Мысли про приезд невесты из Мидленда нисколько его не радовали, но протестовать принц не стал. Это была заранее запланированная, ни к чему не обязывающая встреча с целью подтвердить прежние намерения. Саму Катрину Оссэрвам он видел всего один раз – в возрасте двенадцати лет. Она была темноволосой, смуглой, с ярко-красными, как вишни губами и совсем ему не понравилась. Позднее ему присылали ее миниатюры – баронесса повзрослела и стала весьма привлекательной, но все же не в его вкусе.

Проглотив скудный ужин, состоящий из сыра и ломтя солонины, герцог зевнул, растянулся на свой походной кровати и уже смежил веки, когда его потревожил нежданный визитер.

– Войдите! – Эдвин сбросил с матраса длинные ноги, потирая красные от усталости глаза, и дожидаясь, пока распрямится фигура мужчины, явившегося к нему на ночь глядя. Чтобы оказать на него влияние, к молодому герцогу приставили одного из тех, кто имел безупречную репутацию и хорошо знал Эдвина с детства. Джон Безилл Блор уже успел отметиться в последней войне, и имея титул виконта, находился в лагере среди офицеров. Невысокий и плотно сложенный, он отличался спокойным добродушным лицом и таким же ровным характером. Его встревоженное лицо, спешка и сам ночной визит были из ряда вон выходящими.

– Что такое, Блор? Война началась?

– Нет, я мог бы подождать до утра, но это доставили только что, я подумал вы захотите прочесть, – он достал из-под плаща смятый конверт и протянул его принцу.

Тот, недоумевая, соврал сургуч и пробежал глазами короткое послание: