Фаворитка для близнецов или любовь с двумя

Я нервничала. Очень сильно, даже позволила Джейкобу и Даррену это заметить, хотя обычно прекрасно держала себя в руках. И теперь в церковь на встречу с со священником Рановелем я ехала не одна, а вместе с принцем нашего королевства в удобной, но достаточно скромной карете.

— Лив, ты уверена, что тебе это нужно? — спросил Джейкоб. — Можно вернуться обратно, отдохнуть, полежать…

— Заняться любовью — и так с утра до ночи? — улыбнулась я Джейкобу, не пытаясь скрыть раздражения.

Я влюбилась в него, но не замечать некоторых недостатков, один из которых — желание закрыть меня от всех невзгод, запереть в эдакой золотой клетке. Чтобы я не нервничала, не волновалась и ни о чем не беспокоилась. При этом нельзя сказать, что ко мне относились как к беспомощной дурочке, но вот эта гиперопека иногда раздражала.

Хотя кто бы мог подумать, что именно Джейкоб, славящийся своей свободолюбивой натурой и способностью как вызывать на дуэли, так и флиртовать, окажется таким собственником?

В отличие от куда более понимающего Даррена, который в ответ на мое стремление к большему лишь одобрительно кивал.

— Хочешь — делай, — говорил он. — Мы поддержим, поможем исправить ошибки и посоветуем. Так что действуй без страха.

Впрочем, вдвоем они друг друга прекрасно уравновешивали. Да и я сама их — тоже. Ведь спокойный и рассудительный Даррен, который предпочитал действовать медленно, но верно, нередко спорил с порывистым Джейкобом. И нельзя сказать, что чаще был прав один, а другой — не прав. Истина находилась где-то посередине. И мои доводы, нередко оглашенные прямо в постели, зачастую играли ключевую роль в выборе способа решения проблемы.

Для кого-то это показалось бы не по-королевски или глупо, но, как показала практика, работало отлично: проблемы решались максимально эффективно и безболезненно.

Я вырвалась из своих мыслей и посмотрела на Джейкоба, не сводившего с меня глаз.

— Что?

— Я волнуюсь, ты волнуешься, я всего-то хотел выбрать вариант, при котором мы оба будем спокойны.

— Я не буду спокойна, если не закончу это дело. Я мерно и верно сожру сама себя, если останусь все такой же бесполезной и никчемной.

— Ты не…

— Я да, — отрезала я. — Я знаю, что помогаю вам как источник. И никогда этого факта умалять не буду. Но, Джейкоб, я ведь не только сосуд для поглощения негативной магии, я еще и человек.

— Я знаю, Лив, знаю, сладкая. — Джейкоб развел руками и поднял их ладонями ко мне, показывая, что сдается. — Думай я как-то иначе, я бы не предлагал и не спрашивал, я бы делал так, как удобно мне. А если бы так, как удобно мне, кто-то не делал, то я бы с этим человеком не связался. Но ты другая, Лив, не только источник, но и самая дорогая женщина в моей жизни. Женщина, в которую я влюблен. Именно поэтому я спрашиваю, но не сделаю так, как ты не хочешь. Так что не злись на меня всерьез, ладно?

— Ладно, — я ответила, даже не задумавшись.

Все мои мысли остановились на признании Джейкоба. Он влюблен в меня? Как можно сказать такую важную вещь мимоходом? И теперь я злиться не должна?!

— Ты снова злишься? — Джейкоб удивленно посмотрел на меня.

— Конечно. О важных вещах я бы хотела узнавать заранее, — честно ответила я.

— О каких важных? — спросил Джейкоб, но я видела — и без меня понял, всего лишь лукавил.

— О том, что мои чувства, оказывается, взаимны, — ответила я и с вызовом посмотрела на мужчину.

Очень и очень довольного мужчину. Гордого. Расплывшегося в улыбке. Кажется, не только его чувства были для меня сюрпризом, но и мои — для него.

— И почему мы едем к священнику, а не домой? — рыкнул Джейкоб.

Я лишь улыбнулась в ответ на риторический вопрос.

Карета тем временем подъехала к храму — скромному добротному зданию, покрытому белой краской. Краска была зачарована с помощью двух шаров на воротах. Стоит кому-то из священников пасть в грех, как шары начинают темнеть, а стены храма покрываться серостью и пылью.

Сейчас же храм едва ли не сиял: настолько белой была краска. Это означало одно — мне предстояла встреча с высокопоставленным священником, потому что сан зависел от чистоты и приверженности вере.

Джейкоб помог мне выйти из кареты, но дальше не пошел: мы договаривались о беседе наедине. Разговор со священником, пусть и мужчиной, никогда не опорочил ни одну девушку, так что в этом плане никаких проблем не было. Были они в другом: в том, что человека, у которого так мало грехов, трудно убедить в необходимости чего-то материального.

Около ворот меня ждал сам помощник священника, что легко можно было понять по его светло-серому одеянию. Помощниками становились те, кто в будущем планировали стать священниками. Будучи помощником, можно было узнать, подходит ли работа священником, но при этом не получить кару за грехи. Помощник представился, поприветствовал меня, а после повел внутрь храма.

Коридор с высоким потолком, факелы на стенах, статуи богов вдоль стен. Зал с главными богами, а после — проход в неприметную дверь, еще один коридор — и вот я уже в кабинете священника Рановеля.