Фаворитка императора

Хорошее настроение Констана, представленная им небольшая сценка немного успокоили расходившиеся нервы Марианны, но страдания молодой женщины не ускользнули от взгляда императорского камердинера, и он продолжал более серьезным тоном:

– Что касается Императрицы, мне кажется, что вы должны смотреть на нее, подобно всем нам, как на некий символ продолжения династии. Я искренне считаю, что украшающий ее рождение ореол представляет в глазах Императора куда большую ценность, чем сама ее особа!

Марианна пожала плечами.

– Полноте! – возразила она. – Мне передавали, что на другой день после той знаменитой ночи в Компьене он сказал одному из своих приближенных, потягивая его за ухо: «Женитесь на немке, друг мой, это лучшие в мире женщины: нежные, добрые и свежие, как розы!» Говорил он это или нет?

Констан отвел глаза и медленно пошел за своей шляпой, которую оставил на одном из кресел у входа. Он повертел ее между пальцами, затем поднял глаза к Марианне и улыбнулся ей с легкой грустью:

– Да, он сказал так, но это было не чем иным, как выражением своего рода облегчения. Подумайте, ведь он знал об эрц-герцогине только то, что она Габсбурка, дочь побежденного у Ваграма, и мог рассчитывать на высокомерие, гнев, отвращение. Эта благодушная, немного неуклюжая принцесса, робкая, как деревенская невеста, всем довольная, успокоила его. Он ей, как мне кажется, глубоко признателен. Что же касается любви… если бы он любил ее до такой степени, как вам это представляется, разве он подумал бы о вас сегодня? Нет, поверьте мне, мадемуазель Марианна, и приходите петь не для нее, а для него. И помните, что это Мария-Луиза должна бояться сравнения, а не вы… Так вы придете?

– Я приду… Вы можете передать ему это. Скажите также, что я благодарю его, – добавила она не без усилия, взглядом указывая на портфель.

Ей было мучительно стыдно принять деньги, но при нынешних обстоятельствах они были необходимы, и Марианна не могла позволить себе роскошь отказаться от них…

Аркадиус прикинул вес портфеля на руке и со вздохом положил его на секретер.

– Кругленькая сумма. Щедрость Императора безгранична, но… этого совершенно недостаточно, чтобы удовлетворить аппетит нашего приятеля. Нам нужно еще больше чем вдвое, и если только вы попросите Его Величество проявить еще большую щедрость…

– Нет! Только не это! – покраснев, воскликнула Марианна. – Я не смогу никогда! К тому же придется дать объяснение, рассказать все. Император тотчас бросит полицию по следу Аделаиды, и… вы понимаете, что произойдет, если появятся люди Фуше.

Аркадиус вынул из жилетного кармана отделанную золотом очаровательную черепаховую табакерку, подаренную Марианной, и зарядил нос изрядной порцией табака. Он недавно вернулся и не утрудил себя объяснением своего долгого отсутствия, хотя было уже около десяти часов вечера. С мечтательным видом, словно его занимала какая-то особенно приятная идея, он спрятал табакерку, нежно погладил образованный ею бугорок и заявил:

– Успокойтесь, нам нечего бояться последней возможности. Ни один из агентов Фуше не займется поисками мадемуазель Аделаиды, даже если мы попросим.

– Как так?

– Видите ли, Марианна, когда вы изложили мне ваш разговор с лордом Кранмером, меня поразило одно: сам факт, что этот человек, скрывающийся под вымышленным именем, англичанин и, по всей видимости, шпион, мог не только разъезжать по Парижу средь бела дня, да еще в обществе явно подозрительной женщины, но, похоже, совершенно не боялся вмешательства полиции. Он же сказал вам, что в случае ареста он будет очень скоро с извинениями освобожден?

– Да… я припоминаю что-то подобное.

– И это вас не удивило? Какой вы сделали из этого вывод?

Марианна нервно сжала руки и сделала несколько быстрых шагов по комнате.

– Но… я не знаю, я просто не пыталась в тот момент вникнуть в смысл его слов.

– Ни в тот момент, ни позже, мне кажется. Но я, я хотел узнать об этом побольше и направился на набережную Малякэ. У меня есть… кое-какие знакомства в окружении министра, и я узнал то, что хотел знать: говоря иначе – причину, по которой виконт д'Обекур так мало привлекает внимание полиции. Просто-напросто он находится в достаточно близких отношениях с Фуше… и, может быть, на его содержании.

– Вы сошли с ума! – воскликнула ошеломленная Марианна. – Фуше не станет поддерживать отношения с англичанином…

– А почему бы и нет? Кроме того, что двойные агенты не являются плодом разгоряченного воображения, оказывается, что у вашего дорогого герцога Отрантского в данный момент есть убедительные причины пощадить англичанина. И он, несомненно, с большой благосклонностью принимал вашего благородного супруга.

– Но… ведь он обещал мне найти его?

– Обещания ничего не стоят, особенно когда уверен, что не сдержишь их. Я смею утверждать, что Фуше не только прекрасно знает, где находится виконт д'Обекур, но и кто скрывается под этим именем…

– Но это бессмысленно… безрассудно!

– Нет. Это политика!