Фаворитка месяца

– И избавиться от нее?

– Нет. Мы можем отдать эту историю Шарлин. А Тереза будет играть ее мать.

Лайла вжалась в шезлонг, как будто угроза, заключавшаяся в его словах, грозила ей физически.

– Но ты сказал, что главную роль буду играть я! – Она почти по-детски жаловалась, что ее предали.

Марти пожал плечами.

– Сценарий принадлежит мне. Но тебе он, кажется, не нравится.

А с Терезой у нас заключен беспроигрышный для нее контракт: мы обязаны заплатить ей независимо от того, возьмем ее на роль или нет. Марти видел, что Лайла вот-вот расплачется.

– Прости, Лайла. Я не знал, что ты так это воспримешь.

Наконец итальянец получил преимущество и теперь собирался использовать его. Она крутила им с самой первой встречи. Теперь наступил его черед. Лайла чего-то хотела от него добиться? На этот раз ей придется поторговаться.

Девушка все еще сидела в шезлонге.

– Прошу тебя, Марти, давай обсудим это как следует. Почему именно моя мать? То есть я хочу сказать, что тема девушки, покидающей дом, звучит прекрасно. Шарлин это не сыграть. Но ты еще хочешь ввести старую перечницу Терезу? Да можно выбрать из миллиона старух, эту роль с руками и ногами оторвут. Давай подумаем о других кандидатурах. Что ты скажешь о Дебби Рейнольдс? Или Дине Меррилл? – Лайла выдавила мучительную улыбку.

Марти стало почти неловко при виде такого отчаяния Лайлы; почти, но не совсем. Еще свежи были воспоминания о его собственном недавнем поражении. Еще только вчера Марти мечтал о ней, представлял в своем воображении, как она раздевается перед ним, как она ложится рядом, как вытягивает свое длинное гибкое тело, как ждет его, раздвигает ноги, заманивает и принимает…

– Ты очень красивая женщина, Лайла. Он смотрел прямо ей в глаза.

Лайла не выдержала и опустила их.

– Я знаю, ты увлечен мной, Марти. Но… – она замолчала. Марти ничего не сказал. Он знал, что пришел его час. Лайла заговорила снова.

– Дело не в тебе. – Она помолчала. – Я… Мне не нравится секс, Марти, я никогда этим не занималась. Я все еще девственница.

Марти не верил всей этой чепухе насчет девственности. Во всяком случае, он был не из тех, кто возводит девственность в культ.

– Ты ничем не обязана мне, Лайла. Я не хочу, чтобы ты думала, будто что-то должна мне. Я принимаю решение исходя из творческих соображений.

Лайла взяла за руку Марти и ласково потянула его на шезлонг.

– Но разве я ничего уже не могу сделать? Я хочу сказать, Марти, я не могу работать с матерью. Ты не представляешь, что она натворила. Какие отношения между нами. Я ненавижу ее, Марти. Я презираю ее. Прошу тебя, не надо ее, Марти. Ну, пожалуйста, пожалуйста.

Он почувствовал, как свободной рукой Лайла дотронулась до молнии на его брюках и как там моментально затвердело. Он улыбнулся.

– Не стоит, Лайла. Не забудь, что ты девственница.

Но девушка не слушала его. Или не услышала. Она расстегнула молнию, Марти не успел сообразить, что происходит, как Лайла взяла в рот его пенис. Прямо там, на площадке, в угасающих розовых лучах заката.

«О Боже!» – подумал он, когда тепло ее рта окутало его член.

Он посмотрел вниз на красивую головку, ритмично двигающуюся у его паха. Это было не совсем то, о чем он мечтал, но для начала было неплохо.

Рядом с Терезой зазвонил телефон. Она повернулась к Робби.

– Будь душечкой, возьми трубку, хорошо? У меня сел голос. Робби поднял трубку и затем передал ее Терезе, зная о том, что она ждала этого звонка.

– Это Пол Грассо.

Тереза лучезарно улыбнулась, как будто перед ней была камера, а не телефонная трубка.

– Пол, дорогой. Как ты поживаешь?

– Мистер Грассо подойдет через минуту, – трубка замолчала. Черт, как она ненавидела это!

– Какая-то секретарша вмешивается в разговор! Я слишком отстала от жизни или чего-то не понимаю? – спросила она Робби, пока ждала Пола.

Через некоторое время в трубке зазвучал его голос.

– Да, Пол. Как я рада тебя слышать. Где сценарий? – По мере того как Тереза слушала, улыбка и цвет лица куда-то стали исчезать.

– Нет. Это невозможно. Проклятье. – Тереза старалась не выдавать голосом своих эмоций, но это усилие было слишком тяжелым. – Что это значит, они взяли кого-то другого? Ведь ты же набираешь актеров, или нет? Почему? Я требую, чтобы ты мне ответил. Я хочу играть эту роль. Это моя роль. Я имею право знать!

Тереза теперь сидела на кончике стула. Это все Грассо, самодовольный мерзавец «даго».[25] Это проделки его и Лайлы.

– Лайла заставила тебя сделать это, правда? – Теперь Тереза все поняла. Грассо что-то мямлил. – Это все твои штучки с Лайлой! Оба вы хороши! Она завидует. Она не стерпит, если мы окажемся рядом. Лайла боится, что я отберу у нее популярность. Она этого не переживет. Поэтому она настояла на своем, а я осталась ни с чем.