Фаворитка мятежного герцога

– А теперь? – повторил он. – Теперь я принуждаю вас так же, как принуждал король?

Анна поджала губы и ответила не сразу.

– Нет, – сказала она наконец. – Вы будто вылечили меня от слепоты. Я увидела мир, о существовании которого раньше лишь читала, и вернуться снова в стены, где я стану слепой, мне будет трудно. Но лишь потому, что теперь я знаю, что значит быть зрячей. И, что ещё хуже, теперь я знаю, что значит любить.

Анна повернулась на спину и добавила, уже глядя Виктору в глаза:

– Надеюсь только, что и вы так же пострадали от своей прихоти.

Виктор притянул её к себе и вместо ответа поцеловал, но, оторвавшись, всё же ответил:

– Узнал. И я понимаю, о чём вы. Но вы никогда больше не будете с королём. Чего бы мне это ни стоило.

***

Анна задумалась так крепко, что когда дверь приоткрылась, не сразу поняла, кто стоит на пороге.

Вместо мальчика, который обычно приносил воду, там появилась Мишель. Казалось, она никогда не снимала походной одежды, и теперь так же, как и всегда, на ней был дорожный коричневый кафтан, только волосы вопреки обыкновению оказались рассыпаны по плечам. И Анна вдруг подумала, что племянница Виктора могла бы показаться симпатичной, если бы на лице её не было написано вечное мрачное презрение ко всем, на кого был обращён её взгляд.

Анна напряглась, становясь серьёзной под стать незваной гостье. Визит Мишель портил утро куда больше, чем отсутствие герцога.

– Что вам нужно? – спросила Анна, усаживаясь на кровати.

Губы Мишель дрогнули.

– Вы. Я хочу с вами поговорить.

– Вы выбрали неудачное время. Если вы рассчитывали смутить меня, то у вас этого не вышло.

– Простите. Я вовсе не собиралась ставить вас в неудобное положение. Я просто боялась, что кто-то или что-то займёт ваше время раньше меня. Если вы не против, мы могли бы переговорить после завтрака.

– Где Виктор?

– Виктор… – повторила Мишель тихо, странно растягивая гласные, – милорд уехал на охоту и пока не вернулся.

Анна неуверенно кивнула.

– Хорошо. Давайте встретимся после завтрака в библиотеке. Так вас устроит?

Мишель кивнула и исчезла.

Мальчик появился через минуту, явно с её разрешения. Анна спешно умылась и спустилась вниз, но кусок не лез ей в горло, и, в конце концов, она только выпила чашку кофе и стала подниматься в библиотеку.

Мишель уже ждал её, стоя у окна. Услышав скрип двери, он обернулся и кивнул непривычно мягко.

– Чего вы хотели? – спросила Анна, с трудом скрывая напряжение.

– Мы плохо начали наше знакомство. Для начала мне хотелось бы, чтобы между нами больше не было недопонимания.

Анна осторожно кивнула.

– У меня нет повода вас ненавидеть. Если я была груба – простите меня. К тому располагала обстановка, но не ваше поведение, – сказала она деликатно.

Мишель кивнула и протянула руку.

– Вы тоже простите меня. Если я и хотела когда-то вас оскорбить, то в этом не было вашей вины, только мои собственные… проблемы.

Анна кивнула и пожала протянутую руку.

– Я, наверное, должна рассказать вам об этих проблемах, – продолжила Мишель, – но начать я должна буду издалека. Прошу вас, дайте мне договорить, а затем уже решайте, насколько наши с вами обстоятельства схожи.

Анна растерянно кивнула.

– Хорошо, не в моих привычках прерывать собеседника.

– Тогда садитесь. Попросить слуг что-нибудь принести?

– Нет, благодарю. – Анна опустилась в одно из кресел, – давайте перейдём к делу.

– Что ж, – Мишель села в кресло по другую сторону стола от неё, – прежде всего, моё первое имя, имя которое мне дали при рождении, звучало несколько иначе. Родители назвали меня именем Жанетт. Жанетт Бомон.

Анна побледнела, и тут же губы её надломила улыбка.

– Не может быть. Вы подслушивали у меня под окном.

– Вы обещали, что дадите мне договорить. Так сдержите слово. А ваше недоверие… Я могу понять. Нет, я не подслушивала у вас под окном, как не делал этого и никто из людей герцога. Свои же слова я могу подтвердить.

Жанетт наклонилась, открыла один из ящиков стола и, достав оттуда шкатулку, протянула её Анне.

Анна осторожно приняла безделушку в свои руки и покрутила в пальцах.

– Открывайте, не бойтесь. Даю слово, шкатулка не причинит вам вреда. По крайней мере, телесного.

Анна отщёлкнула замок и достала сложенные вдвое листки. Перебрала их.

– Не может быть, – повторила она. Стоило ей увидеть письма, как она узнала почерк своей матери, а если бы и не узнала – её подпись стояла в самом конце последнего листка.

– Прочитайте.

– Они адресованы не мне.

– Перестаньте. Они адресованы мне, а я прошу вас прочитать.

Анна облизнула губы и, разложив страницы по порядку, стала читать, тихонько проговаривая слова одними губами.

«Моя дорогая Жанетт!

Ты никогда не увидишь меня, и я безмерно страдаю, понимая, что ты будешь расти без матери и отца. Но так было нужно, и я уверена, что это единственный способ спасти твою жизнь.

Для всех ты мертва. Но пусть твоё имя и мертво, сама ты всегда будешь жить в моём сердце. Помни об этом.