Фаворитки. Соперницы из Версаля

– Целый день провел с маркизой, – говорит он, поднявшись по лестнице и падая на кровать. – Бесконечные петиции о месте ловчего, которое опять освободилось. Мы так и не смогли принять решение: приблизить одного – значит разочаровать другого, как мудро заметила маркиза. Хлопотливое и запутанное дело. А еще парламент… – Я поглаживаю его по шее, мне очень хочется расспросить короля о маркизе, но что-то меня удерживает.

Чтобы как-то развлечь нас, король присылает нам на улицу Сен-Луи аквариум с маленькими китайскими рыбками. Они красные и золотистые – в тон моих туфель, но не такие красивые. Роза полагает, что мы должны их съесть, и не понимает, когда я объясняю ей, что рыбки для красоты. Я наблюдаю за тем, как маленькие рыбки плавают в аквариуме, смотрю в их бессмысленные стеклянные глаза и думаю о ней. Когда-то она принадлежала к буржуазии и носила ужасную фамилию – Пуассон. Рыба. Говорят, что она ничуть не стыдится своих корней, и, вероятно, в этом мы с ней похожи. Конечно, она более высокого происхождения, чем я; как мама ни кичится, но я-то знаю, что до знати нам далеко. Однако если сравнивать ее с королем, то она обычная простолюдинка. И все же он полюбил ее… А теперь мне кажется, что он любит меня.

Появляется новенькая, Катрин, дочка служанки какой-то важной титулованной дамы, живущей во дворце. Она уверяет, что однажды даже танцевала в балете, который ставила Помпадур; она играла роль индианки, на ней был костюм из кожи и перьев. Но как бы там ни было, ее только дважды приглашали в комнаты на чердаке, а меня целых пять раз.

Катрин – потрясающая девушка с острым умом и удивительными рыжими волосами. Благодаря своим связям во дворце она считает себя знатоком всего, что касается Помпадур. Она уверяет, что эта могущественная дама не позволяет ни одной красотке появляться возле короля, делая исключение только для таких юных девиц, как мы, но при этом нас никому никогда нельзя показывать. А еще она говорит, что таких домов, как наш, по городу, да и по всей стране, разбросано множество. В этом я сомневаюсь, король – обычный человек и проводит здесь не слишком много времени.

Катрин также уверяет, что слухи о том, что Помпадур как-то выплеснула горячий кофе на личико красавицы, на самом деле правда. Она и с нами, не задумываясь, поступит точно так же, если почувствует от нас угрозу. Я вздрагиваю при мысли о том, что она может отобрать у меня красоту, растоптать меня, навсегда оставить уродиной и калекой. И что мне тогда делать? Я буду как Роза? И мое место будет на кухне?

Я принимаю решение, и тем же вечером повариха готовит блюдо с искусно зажаренной рыбкой. Как красиво смотрелись рыбки на подушке из пюре из репы!

* * *

В дом приезжает моя сестра! Бриджит заказали для короля. Хотя она и не самая красивая из моих сестер, Лебель считает ее подходящей кандидатурой, учитывая, что королю нравлюсь я и он любит иметь дело с сестрами.

Несмотря на то, что Бриджит старше – ей почти семнадцать, – она до сих пор невинная девица, как любит говорить мама. Это неудивительно: у Бриджит кривые зубы и простоватое личико. И все же король начинает расспрашивать о ней, поэтому ее привозят в дом. Она приносит послание, которое называет письмом от матушки, но это всего лишь лист бумаги с черными краями. Она его разворачивает и по памяти цитирует указания: «Никогда не забывай семью. Попроси у короля для нас дом в Париже. Не забудь упомянуть и Маргариту, если кто-то станет о ней справляться, – ее друг, маркиз де Ламонт, недавно умер».

Король проводит ночь с Бриджит, которая на следующий день плачет, и мне приходится ее утешать:

– Что ты хочешь? Мужчины! – говорю я, поглаживая Бриджит по спине, баюкая ее, как баюкала меня мама, когда я была совсем маленькой. Тогда мне исполнилось всего десять. Бриджит повезло больше, ей почти семнадцать. – Это то, что они любят. И мы должны радоваться, что у нас есть то, что они желают. Только представь себе, если бы мы были нужны только для того, чтобы готовить, стирать и убирать!

– Но мне не нравится быть голой, – причитает Бриджит, и я думаю: какая же она еще юная, какая невинная. – И мне не нравится, когда он меня целует. А потом он стал засовывать внутрь меня пальцы… и даже не остановился, когда я заплакала. И было больно.

– Скоро ты перестанешь обращать внимание на наготу, – отвечаю я, отмахиваясь от воспоминаний об огромной голубой кровати и слюнявом старике, чье лицо я постаралась забыть. – Когда-то это с каждой случается, и, как говорит мама, мы должны радоваться, что у нас есть то, что желают мужчины. Чтобы они относились к нам хорошо. – Внезапно я чувствую себя очень старой и невероятно усталой. Я вновь обнимаю Бриджит.