Фавориты Екатерины - от Васильчикова до Римского-Корсакова (Браки Романовых)

На следующий год занятия возобновились, но уже в Гродно, а затем после длительных скитаний по разным городам России в 1824 году училище обосновалось в Москве под именем Московского кадетского корпуса, в конце концов получив название "Первый Московский Императрицы Екатерины Второй кадетский корпус". Так и здесь восторжествовала справедливость: учрежденный в ее честь и в день ее тезоименитства Корпус все же получил и ее имя.

* * *

А на месте отставленного Зорича появился еще один избранник двадцатичетырехлетний кирасирский капитан Иван Николаевич Римский-Корсаков. Он оказался первым в конкурсе претендентов на должность фаворита, победив еще двух офицеров - немца Бергмана и побочного сына графа Воронцова Ронцова.

У русских аристократов существовал обычай давать своим внебрачным, но признаваемым ими сыновьям, так называемые, "усеченные" фамилии, в которых отсутствовал первый слог родовой фамилии. Так, сын князя Трубецкого носил фамилию Бецкой, - о нем упоминалось здесь, как о мнимом отце Екатерины II. Сын князя Репнина назывался Пнин, Воронцова - Ронцов, Елагина - Агин, Голицына - Лицын. Румянцева - Умянцов.

Все трое были представлены Екатерине Потемкиным, и она остановила свой выбор на Корсакове.

Гельбиг рассказывает, что Екатерина вышла в приемную, когда там стояли, назначенные к аудиенции с нею и Бергман, и Ронцов, и Корсаков. Каждый из них стоял с букетом цветов и она милостиво беседовала сначала с Бергманом, потом с Ронцовым и, наконец, с Корсаковым. Необыкновенная красота и изящество последнего сделали его единственным из претендентов.

Екатерина милостиво улыбнулась всем, но с букетом цветов к Потемкину отправила Римского-Корсакова. Потемкин все понял, и выбор был им утвержден. Потрясенная красотой нового фаворита, Екатерина писала барону Гримму, считавшему этот новый альянс обычной прихотью: "Прихоть? Знаете ли Вы, что это выражение совершенно не подходит в данном случае, когда говорят о Пирре, царе Эпирском (таким было прозвище Корсакова, - В. Б.), об этом предмете соблазна всех художников и отчаяния всех скульпторов. Восхищение, энтузиазм, а не прихоть возбуждают подобные образцовые творения природы! Произведения рук человеческих падают и разбиваются, как идолы, перед этим перлом создания Творца, образом и подобием Великого (то есть Бога, - В. Б.)! Никогда Пирр не делил ни одного неблагородного или неграциозного жеста или движения. Он ослепителен, как Солнце, и, как оно, разливает свой блеск вокруг себя. Но все это в общем не изнеженность, а, напротив, мужество, и он таков, каким бы Вы хотели, чтобы он был. Одним словом, это - Пирр, царь Эпирский. Все в нем гармонично, нет ничего выделяющегося. Это совокупность всего, что ни на есть драгоценного и прекрасного в природе; искусство - ничто в сравнении с ним; манерность от него за тысячу верст".

Новый фаворит вел происхождение от старинного аристократического польско-литовско-чешского рода Корсак, старший в котором - Сигизмунд Корсак - выехал на службу в Московское княжество, к Великому князю Василию Дмитриевичу - сыну Дмитрия Донского, в конце XIV столетия. Так как потом род Корсака часто путали с дворянским родом Корсаковых, то потомки Сигизмунда в мае 1677 года добились от царя Федора Алексеевича признания за ними двойной фамилии Корсаковых-Римских, так как их родоначальник был подданным римского императора. Так в конце XVII века появилась новая русская дворянская фамилия - Римские-Корсаковы.

Через день после победы в конкурсе фаворитов, в Царском Селе появился новый флигель-адъютант, вскоре ставший прапорщиком кавалергардов, что соответствовало генерал-майору по армии, затем - камергером, и вскоре генерал-адьютантом. Обладая удивительно красивой внешностью, Иван Николаевич имел к тому же прекрасный голос и очень хорошо играл на скрипке. Однако, Екатерине всего этого оказалось недостаточно, ибо кроме приятного голоса и великолепной внешности, она ценила еще и хороший ум и довольно прочное постоянство, а этого-то, как раз у Римского-Корсакова не было. Как-то, разговаривая с одним из братьев Орловых, Екатерина сказала, что Иван Николаевич поет, как соловей. На что Орлов возразил ей:

- Это правда, но ведь соловьи поют только до Петрова дня.

(А Петров день отмечался 29 июня). И тонкое замечание Орлова оказалось пророческим - век фаворита оказался равным двум годам: он был отставлен от двора в октябре 1779 года.

Что же касается ума и образованности Корсакова, то лучше всего об этом свидетельствует такой случай: когда Екатерина подарила Корсакову особняк на Дворцовой набережной, купленный ею у Васильчикова, то новый хозяин решил завести у себя хорошую библиотеку, подражая просвещенным аристократам и императрице. Выбрав для библиотеки большой зал, Корсаков пригласил известного книготорговца и велел ему привезти книги.

- Извольте же, дать мне список тех книг, кои вы желаете, чтобы я привез вам, - сказал книготорговец.

На что фаворит ответил: