Фавориты Екатерины Великой

Перед Зимним дворцом на лугу по проекту архитектора Ринальди построили огромный деревянный амфитеатр на манер греческого. Центральная, богато украшенная ложа предназначалась для царской фамилии, рядом ложи попроще для знати и судей, ну а потом скамейки для чиновников, дворян и обывателей. Все подробности праздника были подробно описаны в камер-фурьерском журнале, а также в газете. Народу на представление собралось великое множество, самые ретивые занимали места с раннего утра (представление было назначено на пять часов пополудни), тем, кому мест не хватило, следили за представлением из окон, Зимний дворец тоже был оккупирован зрителями, даже на крыше сидели.

В представлении участвовало четыре кадрили, соответствующим образом наряженные. Римскую кадриль возглавлял Григорий Орлов (после этого его и прозвали Римлянином). Во главе российской (или славянской кадрили) стоял генерал Салтыков. Кадрилью времен Александра Македонского, называемую индийской, командовал генерал Репнин. Алексей Орлов возглавлял кадриль турецкую и был обряжен сарацином. В игре участвовали и женщины, публика их нарекла амазонками.

Праздник начался с парада. Команды Репнина и Алексея Орлова проследовали по Малой Морской и вошли в амфитеатр через Южные ворота. Григорий Орлов и генерал Салтыков проскакали со своим ряженым воинством по Миллионной улице и вошли на арену через Северные ворота. Главным судьей игры был генерал-фельдмаршал Миних. При другом правительстве сидеть бы ему сейчас где-нибудь в избе на краю империи, а при Екатерине он опять в чести. Она простила ему чрезмерную верность Петру III.

Обер-церемониймейстер секунд-майор Измайловского полка князь Голицын дал сигнал трубачам возвестить о начале карусели. Парад открыли дамы на колесницах, за ними прошли кавалеры верхами. Все ярко, пестро, торжественно! Народ приветствовал всех криками и аплодисментами. Потом начались состязания. В подражание рыцарским турнирам бились и мечами и пиками, еще стреляли в цель из пистолетов, метали дротики. И дамы вслед за мужчинами стреляли, кололи, метали – все «копили очки». В ложах сидели помощники судей и записывали каждый успех и промах участников.

Нужно сказать отдельное слово про костюмы «кадрильщиков и кадрилыциц». «Санкт-Петербургские ведомости», писали, что публику потрясло убранство и великолепие участников, но еще больший восторг они испытали, «когда все увидели в таком же ополчении и с такими же кавалерскими доспехами дам благородных в броне военной на колесницах, по древнему обыкновению каждого народа устроенных, которые богатством и аллегорическими фигурами, а притом и хитростию художников воображали зрителям дух победоносия. Одеяние кавалеров богато блистало драгоценными каменьями, но на дамских уборах сокровища явились несчетные: словом, публика увидела брильянтов и других родов каменьев на цену многих миллионов».

Удивления достойно – участвовать в спортивном состязании в бриллиантах. Мало того что тяжело и неудобно, но ведь не побоялись потерять драгоценности-то! Но таковы вкусы XVIII столетия. Бриллианты еще со времен Анны Иоанновны стали самым расхожим украшением, да и товаром тоже. Про платье говорили – все «облито брильянтами», из них делали пуговицы, пряжки на туфли, пригоршнями сверкающих камешков расплачивались в карточных играх.

Можно продолжить описание карусели, хроника сообщила много подробностей этого действа, но опустим их и подведем итог. После разбора и подсчета произведенных на поле подвигов судьям было ясно, что лучшими были братья Орловы. Но кому присудить победу – старшему или младшему. У младшего Алексея «больше очков», но Григорий безусловно красивее, театральнее, кроме того, надо помнить об императрице. Совещались долго, но не договорились, отложили решение на следующий день. Оба героя опять выступили перед публикой. В конце концов, лавровый венок победителя был преподнесен Римлянину – Григорию Орлову. Правда, Алексея Орлова тоже не обидели и призом, и вниманием, ведь все понимали неизбежность выбора победителя.

Большую часть дня Екатерина проводила за рабочим столом с пером в руке. В январе 1765 года она начала писать свой знаменитый «Наказ». Замечу к слову, что, конечно, она была графоманкой – вполне простительный грех. Кроме указов и манифестов, она писала «Записки», пьесы, эссе, критические работы («Антидод»), занималась журналистикой, но больше всего любила писать письма. Она переписывалась со всей Европой, наиболее уважаемыми ее адресатами были Вольтер и Дидро – апостолы века Просвещения. Одна из идей просвещенного абсолютизма – преобразовать общество без революции и крови – ей особенно нравилась. Для этого нужно, чтобы на троне находился просвещенный монарх (всего-то!), и тогда все произойдет как бы само собой. С точки зрения Вольтера, Екатерина идеально подходила на эту роль. Северная Семирамида – так он ее называл.