Фавориты Фортуны

В этот момент вошел слуга и прошептал Цезарю, что его кузен просит его занять место в дальнем конце комнаты. Поднявшись с нижней ступени, где он удобно устроился, наблюдая за людьми, Цезарь прошлепал в своих деревянных сандалиях без задников туда, где возлежали Марий-младший и Карбон. Он поцеловал кузена в щеку и устроился на краю курульного подиума позади ложа.

— Ничего не ешь? — спросил Марий-младший.

— Здесь почти нет ничего из того, что мне дозволяется.

— Ах да, я забыл, — невнятно проговорил Марий-младший с набитым рыбой ртом. Он показал на огромное блюдо перед своим ложем. — Но ты же можешь взять что-то отсюда.

Цезарь равнодушно оглядел наполовину объеденный скелет. Это был окунь из Тибра.

— Спасибо, — поблагодарил он, — но я никогда не находил удовольствия в поедании дерьма.

Его слова заставили Мария-младшего захихикать, но не лишили аппетита. Рыба из Тибра питалась экскрементами, вытекающими из сточных канав Рима. Карбон, как с удовольствием заметил Цезарь, не обладал подобной же невосприимчивостью, ибо его рука, протянутая, чтобы оторвать кусок рыбы, вдруг вместо этого схватила жареного цыпленка.

Конечно, рядом с консулом Цезарь был более заметен, но это давало и некоторое преимущество. Он мог видеть больше лиц. Пока он обменивался шутливыми замечаниями с Марием-младшим, его глаза скользили от одного лица к другому. Рим, думал он, может быть доволен выбором двадцатишестилетнего первого консула. Но некоторые присутствующие на этом угощении совсем недовольны. Особенно фавориты Карбона — Брут Дамасипп, Карринат, Марк Фанний, Цензорин, Публий Бурриен, Публий Альбинован из Лукании… Конечно, имелись и те, кто очень обрадовался, — Марк Марий Гратидиан и Сцевола, великий понтифик. Но они оба были свойственниками Мария-младшего и, так сказать, имели свой интерес в том, чтобы новый старший консул справился со своими обязанностями.

За спиной Карбона появился Марк Юний Брут. Цезарь заметил, что его встретили с чрезмерным энтузиазмом — обычно Карбон не снисходил до восторженных приветствий. Видя это, Марий-младший отправился искать более веселую компанию, уступив Бруту свое место. Проходя мимо Цезаря, Брут кивнул ему, не выказав никакого интереса. Именно в этом заключалось лучшее преимущество фламина Юпитера. Он никого не интересовал, потому что политически ничего не значил. Карбон и Брут продолжали громко разговаривать.

— Думаю, мы можем поздравить себя с отличным тактическим ходом, — сказал Брут, погружая пальцы в остатки рыбы.

— Хм.

Цыпленок с отвращением был отброшен. Карбон взял хлеб.

— Ну, хватит же! Ты должен быть доволен.

— Чем? Им? Брут, ведь он пуст, как выеденное яйцо. Я достаточно насмотрелся на него за этот месяц, чтобы знать, что говорю. Уверяю тебя. В январе он может носить фасции, но всю работу все равно придется делать мне.

— Ведь ты и не ожидал, что будет по-другому?

Карбон пожал плечами, отбросил хлеб. После слов Цезаря о поедании дерьма у него пропал аппетит.

— Не знаю. Может быть, я надеялся, что он немного поумнеет. В конце концов, он сын Мария, а его мать — из Юлиев. Ведь должно же это хоть что-то да значить!

— Я считаю, что это ничего не значит.

— Как использованный носовой платок твоей бабушки. Самое большее, что я могу сказать о нем, это что он — полезный орнамент. Он способствует тому, что мы очень хорошо выглядим. К тому же он притягивает рекрутов, как магнит.

— Он мог бы хорошо командовать войсками, — заметил Брут, вытирая жирные руки салфеткой, которую подал ему раб.

— Мог бы. Но я думаю, что не сможет. Я намерен последовать твоему совету.

— Какому совету?

— Проследить, чтобы ему не дали лучших солдат.

Брут подкинул вверх салфетку, даже не посмотрев, поймал ли ее молчаливый слуга, стоявший около Цезаря.

— Квинта Сертория сегодня здесь нет. Я вообще-то надеялся, что он приедет в Рим по такому случаю. В конце концов, Марий-младший — его кузен.

Карбон засмеялся, но как-то невесело:

— Дорогой мой Брут, Серторий стал нашим противником. Он оставил Синуессу на произвол судьбы, удрал к Теламону, набрал легион этрусских клиентов Гая Мария и отплыл зимой в Тарракон. Другими словами, он стал правителем Ближней Испании раньше срока. Нет сомнения, он надеется, что к тому времени, как окончится его срок, в Италии примут решение.

— Он трус! — возмущенно воскликнул Брут.

Карбон издал неприличный звук.

— Только не он! Я бы скорее назвал его странным. У него нет друзей, разве ты этого не заметил? Нет жены. Но он лишен амбиций Гая Мария, за что мы должны благодарить наши счастливые звезды. Если бы у него были амбиции, он был бы сейчас старшим консулом.

— Жаль, что он оставил нас в трудную минуту. Его присутствие на поле сражения изменило бы ситуацию. Помимо всего прочего, он знает тактику Суллы.

Карбон рыгнул, держась за живот.

— Думаю, мне пора уйти и принять рвотное. Необыкновенный ассортимент угощений этого молокососа слишком жирен для моего желудка.

Брут помог младшему консулу подняться с ложа и отвел его в отгороженный угол зала позади подиума, где несколько слуг предоставляли ночные горшки и тазы тем, кто в них нуждался.