Фавориты императорского двора. От Василия Голицына до Матильды Кшесинской

Петр в полной мере сын своего времени, он не стеснялся грубых шуток, довольно цинично относился к женщинам, особенно если те не принадлежали к разряду «честных» — боярских жен, дочерей и вдов. При этом он, опять же в духе своего времени, заботливый глава семьи, присматривавшим за сестрой Натальей, за золовкой — вдовой умершего в 1696 году брата Иоанна Прасковьей Федоровной и ее дочерьми. И все же почти всех женщин, находившихся рядом с ним, ждала несчастливая судьба. Виноват ли в этом Петр? Или виновато само время? Давайте разбираться.

Московская царица — Евдокия Лопухина

«Род же их, Лопухиных, был из шляхетства среднего, токмо на площади знатного, для того, что в делех непрестанно обращалися по своей квалиты знатных, а особливо по старому обыкновению были причтены за умных людей их роду, понеже были знающие в приказных делех, или, просто назвать, ябедники, — пишет князь Борис Куракин, в своем сочинении „Гистория о царе Петре Алексеевиче“. — Род же их был весьма людный, так что чрез ту притчину супружества, ко двору царского величества было введено мужеского полу и женского более тридцати персон. И так оный род с начала самого своего времени так несчастлив, что того ж часу все возненавидели и почали рассуждать, что ежели придут в милость, то всех погубят и всем государством завладеют. И, коротко сказать, от всех были возненавидимы, и все им зла искали или опасность от них имели.

О характере принципиальных их персон описать, что были люди злые, скупые, ябедники, умом самых низких и не знающие нимало во обхождении дворовом, ниже политики б оный знали».

Он рассказывает, что сначала в невесты Петру прочили княжну Трубецкую, находившуюся в родстве с Борисом Алексеевичем Голицыным, но Нарышкины выступали против такого родства. Тогда Тихон Стрешнев, боярин, «дядька» Петра, нашел Прасковью, дочь Иллариона Авраамовича Лопухина.

Илларион Лопухин был полковником и стрелецким головой, при царе Федоре Алексеевиче — государев стольник и окольничий и лишь перед свадьбой дочери возведен в бояре, а его дочери присвоили более звучное и благородное имя «Евдокия». Не избежал «переименования» и ее отец, отныне он звался Федором Лопухиным.

Г. Петер. Борис Иванович Куракин

«А именовалась царица Евдокия Федоровна и принцесса лицом изрядная, токмо умом посредственная, и нравом несходная со своим супругом, отчего все свое счастие потеряла, и весь свой род сгубила, — рассказывает князь Куракин. — Правда, сначала любовь между ими, царем Петром и супругою его, была изрядная, но продолжилася токмо разве год. Но потом пресеклась, к тому ж царица Наталья Кирилловна невестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви. И так дошло до конца такого, что от сего супружества последовали в государстве Российском великие дела, которые были уже явны на весь свет, как впредь в гистории увидишь».

Вероятно, Евдокию радовало замужество, даже если она и не испытывала никаких теплых чувств к своему супругу. Она предвкушала жизнь в почете и в достатке, всеобщее уважение. Она подарила Петру то, что ему было сейчас нужнее всего в политической игре, — ребенка мужского пола, а с ним статус мужа и отца, то есть полноправного правителя. И ожидала, что ей воздастся за труды.

Евдокия Федоровна Лопухина

Царевич Алексей Петрович родился 26 июня (7 июля) 1718 года. Через год родился его брат Александр, а еще через два года — Павел, но оба младших сына умерли во младенчестве.

Однако юный царь быстро охладел к жене и стал поговаривать о разводе, что для Евдокии означало монастырь. Она неожиданно «проявила характер» и наотрез отказала всем «парламентерам», которых Петр посылал к ней.

Наконец в 1698 году нашелся благовидный предлог. Поскольку еще перед отъездом Петра за границу, Лопухиных удалили из Москвы в связи с подозрениями в участии в заговоре А. П. Соковнина, И. Е. Циклера и Ф. М. Пушкина, то теперь Евдокию было очень удобно обвинить, как и Софью, в разжигании Стрелецкого бунта.

Ее отца сослали на воеводство в Тотьму, а Евдокию ждал монастырь.

Вернувшийся Петр много часов убеждал ее, надо думать, не одними только ласковыми уговорами, а потом приказал насильно отправить в Суздаль, в Покровский женский монастырь, где ее постригли под именем инокини Елены. Царица носила монашеское платье от силы неделю, а потом появлялась на богослужениях только в мирском и истинно царском облачении. Она писала родным в Москву: «Здесь ведь ничего нет: все гнилое. Хоть я вам и прискушна, да что же делать. Покамест жива, пожалуйста, поите, да кормите, да одевайте, нищую».

Покровский монастырь в Суздале