Фавориты ночи

Зажигалку нужно было периодически гасить, иначе она нагревалась и жгла пальцы. Я повесила сумку на плечо и осторожно двинулась вперед. Полы под ногами были неровными. Я шагала по балкам перекрытия, стараясь не наступать между ними, потому что тогда меня могли услышать снизу. А вот этого не хотелось бы.

Я дошла до стены – около нее стало светлее – и приложила глаз к щели, откуда шел слабый свет. За этой стеной было еще помещение, а в нем окно, забитое листами фанеры или картона. Я опять щелкнула зажигалкой и осмотрела стену. Она была сплошной, но невысокой. Крыша сходилась где-то на высоте трех метров от пола, а стена шла до двух. Я вздохнула и поняла, что придется перелезать.

Повторилось почти все то же самое, что и внизу. Пришлось подпрыгнуть и, уцепившись руками за верх стены, перекинуть себя на ту сторону. Почему-то вспомнился мой пыльный Карасев, где я девчонкой здорово лазила через заборы. В жизни бы не поверила, если бы мне кто сказал, что эти навыки мне пригодятся впоследствии.

Очутившись по ту сторону стены, я, тяжело дыша, подошла к окну. Оно было прямоугольной формы и вместо стекла заделано старыми листами картона. Оторвать их было нетрудно, но сначала нужно посмотреть, к чему это приведет. Отогнув край одного листа, я выглянула наружу.

Окно не выходило во двор, как я думала, за ним была другая крыша, начинавшаяся почти сразу же. Еще один старый дом со своими секретами. Я посмотрела на свою одежду и присвистнула. Передо мною прорисовалась новая проблема. Предположим, я выберусь на улицу, а куда же деваться дальше? Хорошо, если меня примут всего лишь за бомжиху, хотя и в этом ничего хорошего нет. А если начнут кричать: держи воровку?! Видок у меня самый многообещающий.

Я достала сигарету и закурила. Нужно было решать, что же делать дальше. Сзади еще ничего угрожающего не слышалось, но бежать надо было. Глупо получилось бы после преодоления стольких препятствий сдаться в самом конце.

Подумав так, я снова выглянула наружу, сориентировалась, в какой стороне находится улица, и, затушив сигарету, начала отрывать листы картона от рамы окна. Работа эта была несложной, но ужасно пыльной. Листы разрывались от небольших усилий, поднимая при этом тучи затхлой пыли. Однако теперь я про свою одежду и не думала…

Оторвав достаточно, чтобы можно было пролезть, я сначала высунула голову и осмотрелась. Улица была справа, а двор с бельевыми веревками, мусорными баками и растоптанной кучей песка – слева. Вот туда теперь и лежал мой путь.

Просунув в окно руку с зажатой в ней сумкой, затем голову с плечами, ну, а потом и все остальное, я встала на неширокий парапет, ведущий вдоль крыши. Вторая начиналась в двух шагах, но мне уже надоело играть в скаутов-скалолазов.

Я аккуратненько, приседая и держась за теплое железо крыши, прошла по парапету, добралась до торца дома и, присев на корточки, заглянула вниз.

Эта сторона дома выходила в тупик, загороженный от общего дворика металлическим гаражом. От стены дома до гаража был узкий проход метра в полтора шириной. До земли было метров пять или около того. Просто так спрыгнуть на землю и сохранить после этого свою замечательную изящную походку было маловероятно.

Неожиданно послышались голоса, и в гаражный проход по очереди вышли три мужичка лет сорока самого распространенного у нас рабоче-питейного типа: один был в цветастых шортах, двое других прекрасно чувствовали себя в вытянутых синих трико. Оглядевшись, они занялись своими делами. Один отошел в сторонку, прижался к стене дома и зажурчал. Второй в это время достал из полиэтиленового пакета буханку хлеба, бутылку водки и одноразовые стаканчики. Черт, придется мне торчать здесь!

Тот, что был в шортах, достал из карманов два огурца и, подхватив валяющийся деревянный ящик, торжественно поставил его перед собой. Видно, намечался праздничек по поводу окончания трудового дня. «Отжурчавший» мужичок повернулся и вынул из кармана свернутую газету.

– Программу новую купил, – объявил он компаньонам, развернул газету и постелил ее на ящик, разглаживая ладонями.

Огурцы и хлеб легли на газету, а бутылка гордо встала в центре. Я поняла, что пришла пора действовать, пока они не начали разливать. Потом у них реакция будет уже не та.

– Мужики-и, – негромко позвала я их, чтобы сразу не пугать.

Но они все-таки испугались и завертели головами по сторонам. Бутылка пропала, словно ее и не было. Мужик в шортах, будто продолжая начатый разговор, произнес:

– …вот я и говорю: алебастр цемента не любит, у них антагонизм. Отвалится, один хер… – выговаривая такие сложные вещи, он не забывал осматриваться, пытаясь догадаться, откуда послышался вражий голос.

– Вверх смотри, – не выдержала я, сказав эти слова громче предыдущих.

В ту же секунду на меня уставились три пары глаз.

– Ну, е… твою мать, – с распевными интонациями осуждающе произнес мужик в шортах, – ты за каким туда забралась?

– Лучше помогите слезть, – попросила я, – пожалуйста!

Мужики заговорили о чем-то между собой, и один из них, в сердцах махнув рукой, пошел к гаражу.