Фавориты правителей России

Строго говоря, Адам Чарторыйский не мог называться фаворитом императора Александра I, хотя, несомненно, оказывал на него большое влияние на протяжении почти 15 лет. Адам Чарторыйский родился в 1770 г. Мать его, Изабелла Флеминг, была дочерью саксонского дворянина, а отцом являлся знатный магнат А. Чарторыйский, двоюродный брат польского короля С. Понятовского. К слову сказать, родители Адама состояли между собою в дальнем родстве. Подобное обстоятельство, как считали тогда, могло быть причиной мятежного характера молодого Адама. Современники намекают, что настоящим отцом александровского фаворита могли быть и король Польши Понятовский, и представитель Екатерины II в Варшаве – генерал и князь Н. А. Репнин. Родители Адама с размахом занимались благотворительностью, покровительствовали деятелям искусства, собирали коллекции картин, старинных книг и археологических редкостей – словом, вели светский образ жизни. При этом они были большими патриотами и тяжело переживали зависимость Польши от Российской империи. Своим детям они привили дух независимости и свободы, сделали их широко образованными и по-европейски мыслящими людьми. И Адам, и его брат Константин много путешествовали по Европе, на несколько лет задержавшись в Великобритании для изучения английского права. Восстание Т. Костюшко, направленное против русского владычества в Польше, было сигналом для обоих братьев к их истинному предназначению. Отныне независимость Польши стала для них смыслом жизни, но примкнуть к повстанцам им так и не удалось. Более того, за причастность к восстанию богатейшие родительские поместья были арестованы разгневанной Екатериной II и отобраны в пользу российской короны. Правда, затем смягчившаяся императрица, которая всегда была более политиком, нежели просто женщиной, объявила, что вернет конфискованное имущество, если Адам и его брат прибудут к императорскому двору «с визитом доброй воли». Добровольно-принудительное присутствие в Петербурге означало статус почетного заложника, полную зависимость от капризов государыни и совсем не гарантировало возврат родового имущества. Тем не менее в 1795 г., через несколько лет после восстания, Адам приезжает в Петербург, и его романтическая мрачность и экзальтированность вызывают интерес у цесаревича Александра. Воспитанный в духе французских просветителей, Александр не мог не сочувствовать молодому Чарторыйскому, оказавшемуся в чужой стране на положении знатного пленника, его тоске по угнетенной родине. Чарторыйский легко вошел в ближний круг друзей императора, и молодые вольнодумцы с чувством обсуждали достоинства английской конституционной монархии перед российским абсолютизмом. Их свободолюбивые беседы не стали тайной для подозрительного императора Павла, которому решительно не нравился польский «заговорщик». Не имея действительных доказательств «вероломства» Адама, император отправил его в почетную ссылку на остров Сардиния в качестве российского посланника. После гибели Павла I сменивший его Александр, казалось, был полон решимости даровать России свободу и конституцию. Поэтому отозванный им с дипломатической службы Адам в 1801 г. снова возгорелся желанием воплотить в жизнь свои либеральные надежды и устремления. «Тайный комитет» из друзей юности, организованный императором, был облечен его исключительным доверием и должен был привести российскую монархию в соответствие с европейскими правовыми нормами. Так как только просвещенный народ мог по достоинству оценить грядущие преобразования, одной из важнейших задач либерального монарха было воспитать своих подданных. В связи с этим Адам Чарторыйский в 1803 г. назначается попечителем учебного округа в Вильно и всячески способствует развитию в нем культуры и образования. Он так и останется куратором местного университета до той поры, пока обнаружение в округе тайных обществ декабристского толка (филоматов) не вынудит его подать в отставку. Одновременно Адам служит помощником канцлера М. И. Воронцова, из-за длительной болезни которого Чарторыйскому приходится выполнять все больше поручений государственной важности. Через год Адам становится министром иностранных дел. За два года пребывания на этом посту он постарался сделать все, что мог, для свободы родной Польши.