Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

Дальнейшие перипетии Полтавской битвы подробно (хотя и изрядно противоречиво) описаны в многочисленной литературе. Атака кавалерии Меншикова во фланг атакующей шведской пехоте хотя и заставила противника понести потери, но не расстроила его наступление. Оно оказалось наиболее сильным именно на левом фланге русской армии, и с ним справилась вторая линия пехоты, тогда как правый фланг русской армии вообще не успел вступить в бой и принял участие только в преследовании, когда вся шведская армия, увлекаемая своим отступающим правым флангом, побежала.

Вечером 28 июня, пируя со своими вельможами и пленными шведскими генералами, Петр заметил рядом с собой также пирующего Меншикова и поинтересовался, а как же преследование остатков шведской армии. Меншиков понял, что от него требовалось. С неохотой отставив кубок, он пустился в погоню за Карлом. Но из-за запоздания только 29 июня Меншикову удалось настичь шведскую армию, причем королю и гетману Мазепе удалось переправиться через Днепр. Остальные шведы, числом около 16 тысяч людей всякого чина, сдались на милость победителя. Если бы и им было на чем переправляться, ушла бы бóльшая часть из них.

Северная война продлилась еще 12 лет, хотя могла бы окончиться в один день пленением короля Карла. С Карлом ушел и Мазепа, унося свою голову от плахи и с собой – богатую казну Войска Запорожского.

Гражданский губернатор

Меншиков еще поучаствовал в военных действиях. В 1711–1714 годах он возглавлял русскую армию, посланную Петром в Северную Германию на помощь новым союзникам: Пруссии и Дании. Он взял, в частности, крепость Штеттин, где комендантом был отец будущей русской императрицы Екатерины II.

Но Меншикова все меньше тянуло на фронт. Он хотел проедать и пропивать многочисленные богатства, которыми наградил его Петр. После 1715 года он уже активно не участвовал в военных действиях, сосредоточившись в основном на управлении Санкт-Петербургом. Именно тогда, по окончании активной фазы Северной войны, новая русская столица стала превращаться в регулярно устроенный город, в котором и Петр, и Меншиков (неизвестно, кто больше) хотели видеть Новый Амстердам.

Управление на таком посту в те времена было простым. Все дела по строительству и благоустройству были отданы на откуп техническим специалистам. Только знай давай им общие задачи. Но прежде всего – не забывать самих себя. Усадьба светлейшего князя протянулась через половину Васильевского острова. Ее ядром был дворец, и поныне носящий имя его первого владельца. В 40 верстах от Петербурга Меншиков положил начало Ораниенбаумскому дворцово-парковому ансамблю. Интересно, что дом, подаренный ему царем в Москве, сделался резиденцией жены графа Дарьи Меншиковой – она не любила новой столицы с ее сырым климатом.

В разных местах воздвигались замки Меншикова. По количеству крепостных душ, которыми он владел (а это было главным мерилом богатства в крепостнической России), бывший пирожник сделался вторым человеком в стране после самого царя.

Разумеется, Меншиков был членом всех новоучрежденных Петром правительственных органов, но управленческими заботами в них особо не утруждался. Государственное управление при Петре велось через тяп-ляп, как блестяще показал в четвертой части своего бессмертного «Курса русской истории» Василий Ключевский.

Гораздо важнее было поддерживать свое важное положение через интриги и угодничество царю. Меншиков одним из первых понял, что Петр хочет избавиться от своего сына от первой жены – Алексея, надеясь, что у него вырастет сын от Екатерины. Лишнего наследника надо было убрать, и Петр сделал это не церемонясь. На акте о смертном приговоре царевичу Алексею, составленному уже постфактум (по слухам царевич был запытан до смерти), первой после царской стоит подпись светлейшего князя.

Кстати, это было беспардонной попыткой Меншикова вернуть себе пошатнувшееся доверие государя. Петр знал, что Меншиков обкрадывает казну, но впервые о масштабах такого воровства стал догадываться довольно поздно.

Казнокрад