Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мы с большим удовольствием бежали по утрам в нашу школу, на переменах бегали и играли в разные игры. После школы мы завтракали и шли гулять в сад и во двор. Этой зимой в занятиях моих произошла еще одна перемена: у нас дома поселилась Mademoiselle Valerie, молоденькая швейцарка из Французской Швейцарии. Она занималась со мной, Андрюшей Тищенко и Таней Поленовой, когда мы возвращались после прогулки. С них же она получала деньги, а со мной она занималась за стол и комнату. Очень милая девушка эта стала скоро членом нашей семьи и благодаря общению с ней я делала большие успехи во французском языке. Мы все ее очень полюбили, и она очень привязалась к нам. Иногда мы ходили с Mademoiselle Valerie гулять. Весной мы брали книжку и сидели в университетском ботаническом саду на скамейке под большим серебристым тополем или под другим каким-либо деревом. Сад этот содержался тогда в большом порядке, в нем и в оранжерее работал большой штат садовников. Заведовал им бойкий еще старичок, немец Ниман, у него была квартира в том здании, в котором теперь помещается кафедра генетики. Мы, дети, его очень боялись. У него в течение многих лет жила собака, белый шпиц под названием Крошка. В этом же доме жил его помощник, поляк Коржело, молодой, высокий человек, его мы боялись еще больше. Таня Поленова почему-то окрестила его Косой черт, хотя он совершенно не косил.

В саду было много больших тенистых деревьев, в том числе большой пробковый дуб, много цветущих кустарников, вокруг пруда росли различные сорта ив. Много было клумб с летними цветами. В той половине сада, которая расположена между оранжереей и нашим домом, росли многолетние цветы и травы. В другой части сада был сделан маленький прудик, поблизости от него росли влаголюбивые растения. В обоих частях сада зимой все дорожки расчищались. Помню, в одну снежную зиму дорожки превратились в снежные коридоры, когда я гуляла по ним с матерью, высота стенок превышала мой рост. Летом многие растения выставлялись из оранжереи и вкапывали их в горшках и в кадках в землю в специально отведенные для этого места. Пруд тоже доставлял нам много радостей: зимой снег на нем разметали, и по нему было очень хорошо кататься на коньках. Около пруда была большая искусственная горка, в которой был сделан грот, обложенный туфом, с нее можно было далеко катиться на санках и лыжах. Осенью мы ловили в пруду колюшек. Вместо удочек нам служил росший по берегам пруда тростник. Мы привязывали червяка верхним листом тростника и закидывали «удочку» в пруд, надо было быстро вытаскивать, чуть только колюшка клюнет. Иногда пруд промерзал до дна, весной льдины отставали от дна и поднимались наверх, получались плоты большей или меньшей величины, достаточно прочные. Первый раз я увидала, как на таких льдинах катались чужие мальчишки с большого университетского двора, и рассказала об этом дома матери как пай-девочка, которая такими вещами не занимается. На следующий день в сад пришла вся наша компания и стала кататься на льдинах, не утерпела и я и благополучно покаталась. Таня же Поленова, залезая на льдину, оступилась и провалилась до колен в воду. Когда она пошла домой, ребята провожали ее с криками «Утопленница, утопленница!». Кататься было интересно, но идти домой и признаваться в том, что нарушила запрещение, было не очень приятно.

Весной, когда таял снег, любимым моим занятием было «помогать ручьям», прорывать им дорогу в снегу и в земле. Я до сих пор не могу весной равнодушно смотреть на бегущие ручейки, так бы и помогла им. Цветов мы не рвали, разве что уж какой-нибудь особенный цветочек, но зато мы таскали из подвала, находившегося под ботаническим зданием, различной величины палки, предназначенные для втыкания в цветочные горшки. Это были наши копья, дротики и стрелы, дома они стояли у меня в комнате в углу (я теперь жила в бывшей спальне Алексея Евграфовича, а родители спали в бывшей детской). Я довольно часто просыпалась и довольно подолгу не спала, прислушиваясь к различным ночным звукам. У нас в квартире было очень сухо, и поэтому довольно часто трещал паркет, а мне чудилось, что кто-то идет. Вот для встречи с таким ночным посетителем я и держала у себя в комнате описанное выше оружие. Кроме сада и двора перед домом, мы любили играть в астрономическом садике, где были расположены будки с различными астрономическими приборами. В маленьком одноэтажном домике там жил сторож по имени Петр, поэтому мы говорили: «Пойдемте играть у Петра в садике».

Фото 19. Безо