Фаза 3

– Месяца два назад. А может, три. У нас не было почти ничего общего.

– Ему кто-то помогал?

– Нет, что ты? Зачем? Он прекрасно справлялся сам. Только эта девочка, которая приходила убираться. И сердце прекрасно работало. Пил, конечно, лекарства, но ни на что не жаловался. Никто не ждал, что может случиться что-то подобное.

– Трагедия.

Майра пошевелила пальцами в сушилке.

– А как Роберт?

– Ничего… Как обычно.

Гейл ничего не рассказывала Майре. Не решалась.

Маникюрша приветливо улыбнулась Гейл:

– Вы теперь в очередь.

Майра поднялась со стула. Гейл заняла ее место и сунула руки в аппарат. В ультрафиолетовом свете кожа выглядела бледной и морщинистой.

И я старею, подумала Гейл без горечи.

– Роберту повезло, что у него есть ты. Когда мужчина в этом возрасте остается один, ему конец. И мы не лучше. Возраст, Гейл, возраст… Поскользнусь в кухне на банановой кожуре и буду лежать до второго пришествия.

– Что ты несешь? Ты же здорова, как Майк Тайсон!

– Сегодня – да. Но никаких гарантий на завтра.

– Готово. – Девушка выключила сушильный аппарат. Запах озона почти мгновенно исчез.

– О боже! Вы слышали?! – истерический вопль у дверей салона.

Гейл обернулась. В зал влетела молодая женщина с вытаращенными глазами.

– Стреляют! Настоящая бойня! – Она поставила на стол картонную коробку с четырьмя картонными чашками “Старбакс”. – Где у вас пульт?

Схватила пульт управления и нажала на кнопку. На огромном, в полстены, экране возникла зеленая точка, и через несколько секунд появилось изображение.

– Кто-то расстрелял магазин. Много убийств.

И у этой проблемы с английским. Расстрелял магазин… Гейл и Майра переглянулись.

– Запирать? – предложила маникюрша.

– Что запирать? Это в Бостоне. – Гейл в ужасе уставилась на экран.

– Стаутон, – прочитала Майра титр. – Это же IKEA!

У входа в шведский мебельный гигант выстроились десятка два больших белых машин “скорой помощи” и не меньше полицейских. Бешено вращающиеся мигалки. Типичное здание: огромный синий куб с пятиметровыми желтыми буквами – национальные цвета Швеции. И, чтобы не было сомнений, по обе стороны от огромных раздвижных дверей полощутся яркие желто-голубые флаги.

Гейл была когда-то в IKEA. Запомнился очень вкусный копченый лосось в ресторане. Прекрасно организованный, гигантский, но на удивление удобный магазин. Молодцы скандинавы.

Майра отвернулась от экрана:

– Не хочу смотреть. Безумие, безумие и еще раз безумие. Когда это кончится?

Гейл промолчала. Она не отрываясь смотрела на желтые носилки с ранеными, которые выносили из магазина. Некоторые укрыты с головой – видимо, убитые. Появилась картинка с дрона – нескончаемые очереди машин.

– Мы за прилавок бросились, – задыхаясь, рассказывал репортеру пожилой мужчина с заплаканными глазами. – Слышали только – бах, бах. А детей-то сколько, боже мой… кто под шкафы попрятался, кто под матрасы. Кто-то из ребят в палатке скрылся, он подошел и…

Закрыл лицо и заплакал. Репортер кинулся к другому свидетелю.

В нижней части экрана бежали написанные наспех, без знаков препинания титры:

КРОВАВАЯ БОЙНЯ В IKEA ДЕВЯТЬ ПОГИБШИХ ОДИННАДЦАТЬ РАНЕНЫХ НАПАДАВШИЙ УБИТ ВЫСТРЕЛОМ ПОЛИЦЕЙСКОГО

Майра встряхнулась, точно отгоняя жуткое видение, и подняла с пола сумку.

– Я хочу домой, – пробормотала она.

– И я. – Гейл резко встала, будто только и ждала этих слов.

Конечно же, должен высказаться президент. Обязательно выскажется – дайте время спичрайтерам и визажистам. И что скажет, тоже можно догадаться.

Сейчас не время обсуждать контроль за оборотом огнестрельного оружия.

Хватит. Гейл заплатила, добавила больше чаевых, чем обычно, и сняла с вешалки пальто. Уже у дверей повернулась и глянула на экран. На фоне занимающего весь кадр синего куба IKEA под непрекращающийся вой сирен по-прежнему суетились полицейские и парамедики.

* * *

Селия с ногами забралась в кресло перед телевизором. Воскресенье. Опять пошел снег, но она даже не замечала медленный балет снежинок – не могла оторвать взгляд от ежеминутно появляющегося титра:

СЕМИДЕСЯТИСЕМИЛЕТНИЙ УБИЙЦА ПРИОБРЕЛ ОРУЖИЕ ЛЕГАЛЬНО, ПО ЛИЦЕНЗИИ.

Значит, бойню в IKEA устроил старик из Уинтропа… Убит полицейскими на месте. Теперь уже не спросишь, почему ему пришло в голову явиться в детский отдел и открыть беспорядочный огонь. Никаких манифестов в социальных сетях, хотя, скорее всего, он ими и не пользовался – все же семьдесят семь лет.

Селию передернуло. Семьдесят семь! В этом возрасте вряд ли начинают карьеру серийного убийцы. Она даже порыскала в интернете, пробила “средний возраст серийных убийц в Америке”, нашлось много статей. Вполне достаточно, чтобы построить достоверную статистику.

– Скандально много, – прошептала она вслух и вскоре выяснила: среднестатистическому массовому убийце тридцать два года.