ФБР. Правдивая история

Подсудимым был Фред Блэк — могущественный «торговец влиянием», подавший апелляцию по приговору «уклонение от уплаты налогов». ФБР прослушивало номер люкс Блэка в гостинице «Шератон-Карлтон» в Вашингтоне в 1963 году и записало его разговоры с адвокатом. Сделанные тайно записи были незаконными на первый взгляд, как и несанкционированное проникновение в номер с целью установления жучков. Гувер отчаянно боролся с министерством юстиции за легальную необходимость раскрытия этих фактов в Верховном суде, так как это решало дело Блэка против Соединенных Штатов.

Гувер использовал судью Эйба Фортаса, который недавно был назначен на этот пост Джонсоном, в качестве доверенного информатора по этому делу. Дик Делоуч — связной между ФБР и Белым домом — выступал в роли посредника. За завтраком в его доме судья Фортас изложил политическую стратегию, как спихнуть вину за жучки на Бобби Кеннеди. «Он всегда был готов помогать ФБР»[434], — написал Делоуч, отмечая, что поведение судьи при обсуждении этого дела в суде было «откровенно неэтичным».

Несмотря на все усилия Гувера, заместитель министра юстиции США Тургуд Маршалл рассказал суду о действиях Бюро. (Маршалл был объектом наблюдения ФБР на протяжении многих лет как главный юрист Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения.) Суд отклонил обвинение. В последовавшие месяцы судьи вынесли постановление, что электронный контроль ФБР за общественным телефоном противоречит конституции, и сравнили подслушивание со стороны правительства с «ордерами на задержание», которые использовали британские колонизаторы для подавления американской революции.

Разоблачения деятельности ФБР стали сенсационными новостями, как того и боялся Гувер. Он всегда контролировал силу секретной информации. Теперь эта секретность начала постепенно размываться, а вместе с этим ушла и часть его власти.

19 июля 1966 года — через шесть дней после того, как суду стало известно о жучке, установленном у Блэка, — Гувер запретил ФБР использовать незаконные проникновения в жилища и обыски. «Такие методы больше не применять»[435], — инструктировал Гувер своих помощников.

Практика незаконного проникновения в помещения была, «безусловно, незаконной, — напомнил начальник разведки ФБР Уильям Салливан директору в официальной служебной записке. — Несмотря на это, незаконные проникновения и обыски использовались, потому что они представляют собой бесценный метод в борьбе с антиправительственной деятельностью тайного характера, нацеленной на подрыв и уничтожение нашего государства»[436].

Старая гвардия Гувера полагала, что Федеральному бюро расследований будут чинить препятствия. Рыцари разведывательной деятельности и подразделений внутренней безопасности ФБР онемели от приказа директора.

Эдвард С. Миллер, поднявшийся по карьерной лестнице разведки до третьей по величине должности в штаб-квартире ФБР, сказал: «В наше время в Бюро — а это времена Гувера и более поздний период — единственное, что у нас было, — это наша надежда на следственные методы, которые приносили нам успех в работе против коммунистической партии и советского коммунизма»[437]. Бюро поднимется или падет благодаря «ведению дел единственным способом, который, по нашему разумению, нам было разрешено применять», — сказал Миллер, которому десять лет спустя было предъявлено обвинение в применении несанкционированных действий.

Наряду с незаконными проникновениями в помещения Гувер также временно прекратил давнюю практику ФБР вскрытия заказной корреспонденции.

Программа по вскрытию корреспонденции была принята в ФБР еще в годы Первой мировой войны. Она нарушала запрет, введенный Четвертой поправкой, на несанкционированные обыски и конфискации. Она действовала без перерыва с 1940 года, когда англичане научили сотрудников Бюро древнему искусству делать выемки путем незаметного разрезания конвертов скальпелями.

Поиск тайных способов связи среди шпионов и людей, занимающихся подрывной деятельностью, в сумках американских почтальонов сильно расширился за семь лет с 1959 года. ФБР проводило тайные операции по вскрытию корреспонденции в почтовых отделениях восьми американских городов — Нью-Йорке, Вашингтоне, Бостоне, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Детройте, Сиэтле и Майами, изучая сотни тысяч писем и посылок и ища доказательства шпионажа. С начала Второй мировой войны программа по вскрытию корреспонденции привела к выявлению четырех коммунистических шпионов и двух американцев, которые предложили продать военные секреты Советам. Вскрытие корреспонденции было настолько явно незаконным, что Гувер никогда и не думал просить министра юстиции или президента облечь его такой властью. Стоило ли ФБР рисковать? Гувер считал, что нет.