ФБР. Правдивая история

Вскоре после того, как он приехал в Вашингтон, чтобы вести кампанию против режима Пиночета, разведывательная служба Чили DINA разработала план его убийства.

Пиночет и его союзники — «правые» лидеры пяти южноамериканских государств — предприняли колоссальные усилия для ликвидации своих «левых» врагов. Эта операция получила кодовое название «Кондор». DINA наняла жестоких кубинцев, настроенных против Кастро, и американского наемника по имени Майкл Таунли в качестве членов международной группы убийц. Перед убийством Орландо Летельера Государственный департамент Генри Киссинджера и ЦРУ Джорджа Х.У. Буша были прекрасно осведомлены о том, что операция «Кондор» предполагает политические убийства, но выразили глубокие сомнения в том, что генерал Пиночет рискнет последствиями совершения теракта в Вашингтоне. Большинство офицеров американской разведки, казалось, были с этим согласны. За исключением одного.

«Операция «Кондор» включает формирование специальных групп из стран-участниц для выполнения директив вплоть до политических убийств», — написал Робер Шеррер, атташе ФБР по юридическим вопросам в Буэнос-Айресе, в секретном четырехстраничном докладе в штаб-квартиру через семь дней после убийств. Он доказывал, что, вполне возможно, Пиночет и его агенты и осуществили убийство.

Благодаря в основном усилиям ФБР убийство Орландо Летельера стало единичным делом — доказанным актом спонсируемого государством терроризма в Америке ХХ века.

Терпеливые и кропотливые поиски по этому делу были обязаны кое-чем избранию президентом страны в ноябре 1976 года Джимми Картера — первого политического лидера, который сделал права человека главным принципом своего пребывания у власти. У Картера была необычная точка зрения на врагов Соединенных Штатов. «Мир — это не просто отсутствие войны, — сказал Картер при вступлении в должность. — Мир — это акция по искоренению международного терроризма».

Но новому президенту пришлось нелегко при взятии под контроль инструментов американской разведки и обеспечении правопорядка. Расследования, проводимые конгрессом в отношении ЦРУ и ФБР, и уголовное расследование внутри Бюро привели к беспорядкам и обидам в обеих организациях. Ни та ни другая не были готовы сотрудничать в сфере борьбы с терроризмом. Администрации Форда и Никсона пытались дать согласованный ответ на угрозу терроризма из-за границы. Картер в этом не преуспел. Терроризм за границей являлся актом войны, на который должны отвечать солдаты и дипломаты; терроризм внутри страны был преступлением, которым должно было заниматься ФБР. Соединенным Штатам по-прежнему оставались годы и годы до стратегии, которая объединила бы обеспечение правопорядка и возможности разведки, чтобы остановить террористов до того, как они предпримут свои действия.

В штаб-квартире ФБР воцарилось состояние неопределенности после того, как Картер вступил в должность в январе 1977 года, и оно продлилось более года. Президент дал ясно понять, что хочет для ФБР нового руководителя, но он, по-видимому, не мог его выбрать. Кларенс Келли, как и Пэт Грей до него, пребывал в состоянии неизвестности.

«Из всего, что меня беспокоит в отношении ФБР, — сказал Келли на слушаниях по его утверждению, — это ощущение, что его сотрудники страдают от недостатка руководства на постоянной основе и понимают, что их исключительное положение, заслуженно заработанное, стало ниже»[564].

Он сказал, что надеется «вернуть им чувство уверенности в себе». Но ему это не удалось, и он знал это. «Сверхчеловеческий образ ФБР, власть и слава, ему сопутствующие, сильно поблекли, — заключил он к концу своей карьеры. — ФБР спустился с Олимпа. И, как оказалось, мы простые смертные… Но так велик и чист был образ ФБР Дж. Эдгара Гувера, что каждое крошечное правонарушение, будь оно реальным, воображаемым или сильно преувеличенным, сейчас получает чрезмерно большое внимание»[565].

Это должно измениться, настаивал он. Американский народ не может долго терпеть «ущербное, испытывающее затруднения ФБР»[566].

«Чего не хватало — так это хорошей разведки»

Президент Картер больше года искал человека, который мог бы возглавить Бюро. Его министр юстиции Гриффин Белл — старый друг, который был судьей федерального апелляционного суда в Джорджии, рассмотрел более пятидесяти кандидатов. В конце концов они остановились на коллеге-юристе, судье Уильяме Г. Уэбстере — умеренном республиканце, который был назначен на должность федерального судьи Ричардом Никсоном. Судья Уэбстер был членом секты «Христианская наука», который воплощал образ ханжества, неподкупности и честности. Президенту Картеру нравились эти качества, которые отражали его собственный образ.