ФБР. Правдивая история

Политическая риторика республиканцев напрямую исходила из сорокастраничной брошюры, опубликованной Торговой палатой Соединенных Штатов, 400 тысяч экземпляров которой были отпечатаны и розданы по всей стране. Она была озаглавлена «Коммунистическое проникновение в Соединенные Штаты». Ее основную идею проповедовали с политических трибун и церковных кафедр по всей стране. Ее автором был отец Джон Ф. Кронин — балтиморский священник, имевший много приверженцев в католических рядах ФБР. Свой материал для нее он черпал напрямую из секретных и конфиденциальных досье Бюро, включая отрывки из докладов Гувера Белому дому. Отец Кронин дружески относился к одному новому члену VIII Конгресса по вопросам коммунистической угрозы, который приехал в столицу из Калифорнии в январе 1947 года.

Ричарду Милхаусу Никсону было 34 года, и это был политик, обладавший высоким интеллектом, огромным честолюбием и едва проклюнувшимся, но бездонным талантом к интригам. Выходец из скромной семьи, он поднялся благодаря огромному труду, питавшемуся бесплодными мечтами. За десять лет до того, как Никсон приехал в Вашингтон, чтобы дать присягу в палате представителей, он еще учился на юридическом факультете и подал заявление о приеме на работу в ФБР. Ответа на него он так и не получил. Но он высоко ценил свои связи с Бюро в течение следующей четверти века. В феврале 1947 года отец Кронин помог ему завязать первое знакомство с сотрудниками ФБР. Он лично информировал Никсона о расследованиях, которые вело ФБР в отношении американских коммунистов и советских шпионов, знакомил его с агентами, которые специализировались на охоте за «красными», и стал секретным каналом связи Никсона с Бюро.

В начале своей деятельности в конгрессе Никсон принял участие в работе Комитета палаты представителей по антиамериканской деятельности. Его председателем был Дж. Парнелл Томас — республиканец из Нью-Джерси, вульгарный выскочка, который вскоре оказался в тюрьме по обвинению в коррупции. Такие эксцессы в Комитете были печально известны. Еще в 1939 году проводимое им захватывающее расследование в киноиндустрии шло очень вяло, когда к нему подключилась кудрявая малютка Ширли Темпл, член коммунистической партии. Но теперь профессиональными кадрами комитета были бывшие сотрудники ФБР и бывшие члены партии, досье которых являлись секретом и чрезвычайно избирательной историей американского коммунизма. Взаимодействие его сотрудников с Бюро стало одной из самых мощных сил в политике холодной войны.

«Зловредный и пагубный образ жизни»

26 марта 1947 года комитет собрался, чтобы выслушать публичные показания Дж. Эдгара Гувера. Это был грандиозный момент в жизни Гувера. Ему было 52 года, он руководил ФБР почти четверть века. Он был лицом антикоммунизма в Америке.

В этот день Гувер поссорился с высшей властью. На протяжении следующей четверти века до самого дня своей смерти он будет подчиняться указам президента, когда сочтет нужным. Его показания были актом неповиновения администрации Трумэна, заявлением о том, что Гувер встал в ряды самых сильных врагов президента в конгрессе.

Он оказывал влияние на власть президента. За пять дней до этого, после нескольких месяцев давления со стороны Гувера Трумэн подписал указ о начале самого крупного правительственного расследования в истории Америки — Федеральной программы проверки лояльности и безопасности. ФБР должно было проверить биографии более 2 миллионов правительственных служащих и начать глубокое изучение личной жизни и политических взглядов более чем 14 тысяч из них. Эта программа не выявит ни одного советского шпиона в правительстве. Но охота на нелояльных лиц распространилась на всю политическую систему Америки.

Гувер теперь сказал конгрессу и американскому народу, что коммунистическая партия, побуждаемая мечтами Советской России о мировом господстве, роет ходы к социальным и политическим структурам Соединенных Штатов с целью добиться краха Америки и что администрация Трумэна не принимает эту угрозу всерьез. «Коммунизм на самом деле не политическая партия, — заявлял он. — Это образ жизни — зловредный и пагубный образ жизни. Это состояние сродни болезни, которая распространяется, подобно эпидемии; и, как во время эпидемии, нужен карантин, чтобы помешать ей заразить нацию»[222].

Коммунистическая партия — в теории — могла выглядеть как несущественная сила в американской политике; по словам Гувера, в ней было 74 тысячи членов. Но, сказал он, ее влияние бесконечно больше: «На каждого члена партии есть десять других, которые готовы, хотят и способны вести партийную работу. Здесь кроется величайшая угроза коммунизма, ведь это люди, которые проникают и подвергают коррупции различные сферы американской жизни».