ФБР. Правдивая история

У ФБР теперь были осведомители среди коммунистов по всей Америке. С помощью свидетелей, посредством прослушивания телефонных разговоров, незаконных проникновений в помещения и непрекращающейся слежки ФБР проникло в Коммунистическую партию Соединенных Штатов. Многие коммунисты, признанные виновными и осужденные по Закону Смита, тихо отправились в тюрьму, некоторые ушли в подполье, но другие стали сотрудничающими с ФБР свидетелями. Гувер получал некоторое удовлетворение, когда коммунисты-руководители отправлялись в тюрьму, но считал свои разведывательные операции более важными, чем любая работа по обеспечению правопорядка. Эти две миссии требовали разных методов.

Полицейский, противостоящий злодею, хочет его повесить; шпион же хочет его перехитрить. Ожидание и наблюдение требовало огромного терпения. У Гувера оно было. После двадцати лет атак и десяти лет контратак ФБР стало понимать размах операций КГБ в Америке.

У Бюро была горстка двойных агентов, работавших против КГБ. Первым продуктивным прорывом было дело Бориса Морроса. Рожденный в 1895 году, в один год с Гувером, Моррос приехал в Соединенные Штаты после революции большевиков и обосновался в Лос-Анджелесе — в мире фантазий. Он работал в «Парамаунт пикчерз», занимаясь монтажом фонограмм для второсортных фильмов, и управлял на стороне музыкальной компанией Бориса Морроса.

Он пошел в советское консульство в Нью-Йорке за визой для своего отца, который захотел вернуться в матушку-Россию в 1934 году. Консульский служащий, который служил в советской разведке, спросил: «Не окажете ли вы в ответ своей стране услугу?» Моррос согласился создать фальшивую биографию — призрачную работу с ложными рекомендательными письмами — в берлинском филиале «Парамаунт». Эта легенда послужила хорошим прикрытием для Василия Зарубина, который позднее стал руководителем советской разведки в Соединенных Штатах во время Второй мировой войны. Зарубин в долгу не остался. Он платил Морросу за пользование его голливудской музыкальной компанией, служившей прикрытием для советских шпионов.

Весной 1943 года ФБР записало разговор Зарубина с американским коммунистом Стивом Нельсоном об устройстве советских агентов в лабораторию радиационных исследований в Беркли. Тем летом Гувер получил анонимное письмо от недовольного советского разведчика в Вашингтоне. В нем он указывал на Зарубина как на советского разведчика, руководящего шпионской деятельностью Советов в Америке, и сообщал, что советские шпионы руководят широкой сетью и вербуют подпольных агентов, которые «крадут всю военную промышленность Америки»[279]. В письме были названы имена пяти советских разведчиков, работающих под дипломатическим и коммерческим прикрытием в Соединенных Штатах, включая Бориса Морроса.

Но ФБР ждало четыре года, прежде чем выслать агента для разговора с Морросом в Лос-Анджелесе в июне 1947 года. Необъяснимое промедление заставило Гувера написать горькую фразу: «Сколько других, подобных этой, ситуаций есть в наших собственных досье — вот что меня беспокоит. Г.»[280].

К счастью для Гувера, Моррос согласился работать на ФБР. Его решение обмануть Москву было действительно редким. И еще более необычным было то, что один кадр из его старого советского «дела», который подтверждал, что у Морроса имелись глубинные связи с КГБ, стал понятен армии дешифровальщиков и ФБР. Советские создатели шифров были время от времени беспечны. Для Москвы кодовое имя Бориса Морроса, урожденного Бориса Мороза, было Фрост (мороз — англ.). Любая крошечная трещинка в броне советской разведки была подарком от богов войны.

Моррос стал сотрудничать с ФБР после десяти лет работы на Москву. В Бюро называли его работу «Мокейс». Его музыкальная компания по-прежнему служила прикрытием для операций КГБ в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. В 1948 году он совершил для ФБР прорыв, получив приглашение поехать в Женеву на встречу с Александром Коротковым, который руководил всемирной сетью нелегалов КГБ. Он снова встретился с Коротковым в Москве в 1950 году. Для Кремля Моррос плел небылицы о своих приглашениях в Белый дом и Ватикан. КГБ глотало наживку, несмотря на сомнения.

В начале 1950-х годов это было единственное в своем роде дело: ни ЦРУ, ни Пентагон не имели агента внутри КГБ. О том, что Гувер добился этого прорыва, в Белом доме и конгрессе знали лишь несколько избранных непрофессионалов — очень немногие.

«ФБР — это Дж. Эдгар Гувер»

Теперь против коммунистической угрозы вместе с ФБР в конгрессе работали три следственных комитета. Комитет по антиамериканской деятельности палаты представителей преследовал голливудских «левых» и осуждал «попутчиков» в духовенстве. Сенатский Подкомитет по внутренней безопасности расследовал советские интриги в ООН и преследовал сочувствующих коммунистам в колледжах. Сенатский Подкомитет постоянных расследований теперь находился под руководством нового председателя — сенатора Джо Макккарти, республиканца из Висконсина.