ФБР (СИ)

Горгорот вскочил на ноги, закрывая массивным телом Светлану Соловьёву. Оскалился, обнажая кинжалоподобные клыки, из лёгких вырвался рык затравленного зверя. Ноги согнулись в готовности к молниеносному прыжку.

— Чего ты ждёшь, Говард, стреляй в него! — потребовал Дядя Афанас, выглядывающий из-за спины старшего лейтенанта. — Мочи паскуду!

— Не-е-е-т! — завопила Светка, и выбежала из укрытия, пытаясь заслонить своим худощавым тельцем громадного мохнатого Горгорота. — Говард, не делай этого! Он хороший! Он не причинил мне вреда! Говард, миленький, не стреляй!

— Бей его, Вар, не слушай её вопли, — науськивал Дядя Афанас. — Он ни за что не отдаст тебе её. Она теперь его маленькая игрушка. Красивая куколка, которой он будет играться без остановок, пока не замучает до смерти!

Говард не сводил наводки электропистолета с мутанта. Стрелять опасно, можно задеть Светку. Мощность оружия стояла в режиме «поражение на смерть».

Горгорот аккуратно отодвинул Соловьёву за спину. Отлично, открытая линия для огня. Но чего ждал уродливый мутант? Он не нападал. Он стоял в угрожающей стойке, скалился, но не нападал. И что это? Горгорот выровнялся, опустил руки и сменил оскала на… подобие улыбки. Он не хотел сражаться. Словно говорил всем своим видом: «что ж, друг, стреляй».

Пот заливал лоб Говарда, скапливался на бровях и щипал глаза. Но о том, чтобы смахнуть его второй рукой, которой лейтенант поддерживал низ рукояти пистолета, разговоров быть и не могло. Адреналин стучал в висках, а в голове где-то за гранью реальности раздавался вкрадчивый шёпот Дяди Афанаса: «убей эту тварь, убей, убей, убей его, убей Горгорота, убей…»

Говард Закиров засомневался…

— Вар, это не чудовище, это мой учитель! — сквозь слёзы кричала Соловьёва. — Они изуродовали его, превратили в мутанта. Он никому не хотел причинять вреда. Он должен был отправиться на пенсию…

— Бред, Говард, это тупой бред! — завопил Дядя Афанас. — Этих мутантов выращивают из опасных пород земных животных с добавлением генов чупакабр! Никаких людей! Эти твари могут проникать в наши рассудки. Они телепаты. Горгорот сейчас управляет твоей подружкой, как марионеткой!

— Враньё, враньё! — не выдержала Светка! — Говард… — её голос резко оборвался. Слышно было только тяжёлое дыхание Горгорота.

Вдруг Соловьёва отбежала в угол комнаты и забилась в истерике:

— Говард… он… насиловал… Вар… убей его!!!

Горгорот посмотрел на Светку, потом на выглядывающее из-за спины лейтенанта довольное лицо козлобородого усатого мужчины в старинном котелке. Зиновий Сергеевич Горгрот понял всё моментально. Какие-то доли секунды, и, извергая звериный вопль, он нёсся на телепата, завладевшего сознанием его бывшей ученицы.

Палец надавил на спуск.

Иглы вонзились в мохнатое тело.

Смертоносный разряд в десятки тысяч вольт поразили Горгорота. Он рухнул на пыльный пол.

— Дави его, жги, жги! — экстатически вопил Дядя Афанас. — Пали его органы электричеством! Не жалей! Не жалей!

Светка молча сидела в угле комнаты заброшенной стройки. Нервно грызла ногти. До крови. Потом она начала рвать на себе волосы и вопить. А потом Дядя Афанас вновь завладел её сознанием…

Предсмертные конвульсии Горгорота не прекращались, пока в тэйзере не кончился заряд.

Говард отбросил от себя пистолет, как ядовитую змею.

Грузное, нескладное тело мутанта лежало, раскинув руки и ноги в пугающей позе, на морде застыла предсмертная гримаса боли и злости.

Говард Закиров подбежал к полусознательной Светке, взял её на руки и понёс к патрульному флаеру, который был припаркован достаточно далеко, чтобы шумом дюз не спугнуть мутанта. На выходе из комнаты он встретился взглядом с Дядей Афанасом. Вряд ли взгляд козлобородого можно назвать взглядом нормального человека.

Закиров встряхнул головой, словно пытался выбросить из неё этот взгляд.

У него получилось. Мало ли чего. Показалось, в конце концов…

— Я удостоверюсь в его смерти, — кинул вслед Дядя Афанас. — Жди меня у флаера и не вздумай улетать без меня.

Говард ничего не ответил.

Он был счастлив, что Светка у него на руках. Что она жива. Что Горгорот не причинил ей никаких увечий.

Разве что моральных…

Тем временем Афанасий Михайлович Махно вальяжной походкой направился к мохнатому телу человекозверя, присел перед его мордой и приложил руку к уродливой пасти. Горгорот не дышал.

— Что ж, жаль терять такой редкостный экземпляр, — вздохнул Дядя Афанас, поглаживая густую шерсть мутанта. — Но что поделаешь? Тому, кто не поддаётся моим психокинетическим сигналам, не место среди живых…

Ещё раз вздохнув, Дядя Афанас поднялся, пнул мёртвое тело мутанта и отправился к флаеру.

«Жалость должна быть жестокой» — так написал один американский писатель.

Глава 15

Они ушли. Эти злые люди. И забрали с собой Светочку.

А Горгорот остался лежать в бетонной пыли.

Он не дышал.

Его сердце едва билось. Медленно. Не больше одного удара в минуту.

Было бы здорово перестать осквернять мир своим богомерзким обликом. Отдать на милость Богу душу. Покинуть эту бренную суету.

Странно, почему-то всерьёз вспоминаешь о Боге только перед воротами смерти…