ФБР (СИ)

Он умостился в овраге, зарылся в зарослях полыни и бурьяна. Рядом с собой он положил окровавленную шашку. И принялся ждать своего часа. Несмотря на ужасные потери, которые довелось понести, Дядя Афанас поймал себя на мысли, что его переполняют чувства торжества и радости. Такие голые и искренние чувства испытывает разве что малолетний хулиган, очень сильно напакостивший и избежавший сурового наказания жестокой мачехи.

Вдалеке раздавались раскаты дюз, выбрасывающих отработанное топливо. Милицейские флаеры начали разлетаться. Сердце Дяди Афанаса сжалось в крошечный комочек, когда прямо над ним пролетала эскадра патрульных машин.

Пронесло.

Они улетели, не заметив своего главного врага. Они сами обрекли себя на его месть.

Дядя Афанас решил пролежать в овраге до утра. А после можно спокойно выбираться и идти в ближайший посёлок, слиться с его жителями и вынашивать зловещие планы мести.

В самую пору бы поспать, набраться сил, но сон не шёл в голову Дяди Афанаса. Не до этого было, ведь мозг уже прорабатывал схемы дальнейших действий. Первым делом следует завербовать новых приближённых. Это будет не трудно, главное, раскрыть им глаза…

Луна клонилась к горизонту. Чернота ночи сменялась ленивой серостью рассвета. Дядя Афанас старался всегда держать себя в психокинетической форме, и редки были моменты, когда он не мог воспользоваться психоволнами. Вот и сейчас, ощутив, что действие прошлого байгана закончилось, а вместе с этим утратился дар к телепатии, Махно открыл плоскую сумочку, которую всегда носил под своим пиджаком в белую полоску. В сумочке были ампулы с концентрированным байганом «Пряная ночь» и сигареты. Вначале он выкурил сигарету, после вдохнул «маску счастья» и закурил ещё одну сигарету. Ни один милицейский радар не покажет, что здесь зародился источник мощной психокинетической энергии.

И всё…

Он появился очень стремительно и совершенно неожиданно. Видимо, очень ловко и тихо подкрадывался.

Горгорот!

Он возник перед оцепеневшим от страха Дядей Афанасом, как ангел смерти перед грешником. Горгорот смотрел на него глазами уставшего старика. Но они блестели взглядом молодого зверя.

— Ох, чёрт бы тебя драл, дружище, ты пришёл за мной… — еле выдохнул Дядя Афанас, пытаясь пробраться в мозги мутанта. Но, как и в прошлый раз, козлобородого постигла неудача.

Горгорот едва заметно кивнул.

— Ровлф, — спокойно, не рыча произнесла пасть.

— Я ничего ей не делал, клянусь, — Дядю Афанаса била дрожь. Он схватился за шашку, но скользкая от крови рукоять выскочила из трясущейся руки. Тело налилось свинцом. Да и вздумай Махно бежать — это бессмысленно. — Твою Светку забрали менты. Они ворвались к нам. Перебили всех…

— Туф, гравк, — кивнул Горгорот и оскалил кинжаловидные клыки в чудовищной улыбке.

— ОХ, МАМОЧКА, ОХ ЧЁРТ!!! — завопил Дядя Афанас.

Горгорот принялся разрывать его тело на мелкие кусочки…

*****

Ну вот и кончилось всё. По крайней мере, для меня.

Нет, я продолжаю жить, чувствую себя здорово и всё такое…

Я имел в виду свою карьеру гладиатора в отделе по борьбе с особо опасными преступниками. За укрытие важной информации от напарника, за кражу патрульного флаера и передачу его в пользование преступным элементам, меня лишили звания старшего лейтенанта. Тем, что меня не попёрли ко всем чертям из отдела, а то и в тюрягу не упрятали — я обязан всё тому же напарнику Чану Вэй Куну. Он сделал всё возможное, чтобы я обошёлся минимальными потерями. Чан, если ты читаешь сейчас эти строки, спасибо тебе за всё. И… прости меня… Я был недостоин такого напарника, как ты. Я подвёл тебя, твоё доверие, твою дружбу… И после этого ты всё равно не отвернулся от меня…

Признаться, чем выше ты летаешь, тем больнее падать. Меня понизили до сержанта и записали в «вечные баранщики». Что ж, могло быть намного хуже.

Ну и ладно. Жизнь на этом не заканчивается.

В принципе, я мог остаться и при звании, и при хорошем расположении начальства. Стоило только доказать, что действовал я не по своей воле, а был ведом психокинетической силой Афанасия Махно. Увы, я не стал этого делать.

Терпеть не могу врать!

Но плевать на работу. Главное, что девчонки живы. Моя любимая Вэньг Ли, Света Соловьёва и их подружка Таня Паучкова (наконец-то выучил её имя). Все трое были спасены.

А Крохина, оказавшаяся психопаткой и телекинетом третьей степени, не захотела сдаваться живьём…

Она издевалась и унижала трёх подружек. Воспоминания об этом ещё долгие годы будут преследовать их. Но, если интересно моё мнение, лучше жить с маленькой психологической травмой, чем не жить вообще.

Солнышко Вэньг Ли, моя кареглазая китайская богиня. Я люблю её. И сделаю всё, чтобы она как можно скорее забыла весь тот ужас, который произошёл с ней. Кстати, мы помирились. Мы вместе. И вы не поверите, я собираюсь сделать ей предложение! Жду вот подходящего момента…