ФБР

Зиновий старался пропускать причитания Лизы мимо ушей. Но вода камень точит. Спустя два года жизни в Москве, Градова вызвал директор школы-интерната и настоятельно попросил «взять внеочередной отпуск на неопределённый срок», поскольку его племянник окончил институт и парню нужно рабочее место, поближе к дяде, чтобы тот присматривал за ним. Племянник пойдёт на место Градова, а Градов должен немножко подождать, пока директор, используя связи с директорами других московских школ, подыщет ему достойное рабочее место.

Лиза не упустила свой шанс и учинила Градову скандал, мол, всё произошло, как она говорила: все места давно расписаны и вообще, нечего в этой подлой Москве делать. Она предупреждала любимого, а он её не слушал, вот и получил нож в спину! Надо ехать в город Н, где тебя все знают и ценят.

Зиновий согласился с Лизой. Эфемерного места в другой школе нечего ждать — его просто убрали с пути на дороге сопляка-племянничка директора.

Находясь в состоянии нервного возбуждения, Зиновий сел в первый попавшийся вагон поезда до города Н. Он ни с кем не попрощался, хоть за два года жизни в Столице подружился со многими людьми. Никому не оставил координаты, по которым могли бы найти его. О чём впоследствии жалел и сильно тосковал по знакомым, особенно по Саше Андреевой.

Лиза поехала следом.

Вскоре после прибытия в город Н, она стала Елизаветой Викторовной Градовой, женой учителя средней школы N22 с углублённым изучением дагонского языка.

Через две недели после обещания, директор школы-интерната позвонил Градову на московский номер. Для талантливого молодого педагога нашлось место в элитном экономическом лицее, но талантливый молодой педагог об этом не узнал, поскольку был уже в городе Н. Трубку никто не поднял, но директор всегда отличался особой настойчивостью. Он поехал к Зиновию, чтобы лично донести радостную новость. Дома того не оказалось. Хозяйка съёмной квартиры и знать не знала, куда подевался постоялец. Словно сквозь землю провалился, оставив на столе плату за жильё.

Градов проживёт целую жизнь, так и не узнав, как сильно испортила ему карьеру Лиза…

*****

Воскресный день Света Соловьёва обычно проводила со школьными подружками: Вэньг Ли и Таней Паучковой. Иногда к их компании прибивалась Лена Крохина, но сегодня её не было. Не то, чтобы остальные девчонки не хотели видеться с Леной, но особой погоды она в их компании не делала. Ходила следом и в большинстве своём молчала. Вреда от неё не было, но и толка тоже. И если бы не Таня Паучкова, которая время от времени звонила Крохиной, чтобы узнать домашнее задание, а порой и попросить это домашнее задание за неё выполнить, то Лена бы и не гуляла с ними никогда. В очередной раз выклянчивая решение той или иной задачи по математике или ключ к домашнему контрольному тесту по дагонскому языку, Таня, как бы в оплату за услугу, приглашала Лену в их компанию. Крохина безотказно выполняла любую просьбу. Плата её устраивала.

Сегодня девчонки решили прогуляться по набережной. Погода к этому располагала: не было ветра и, следовательно, вонь с загаженной реки не распространялась по округе.

— А мне Вася Сергеев из 11-Г нравится, — призналась Паучкова, перебирая свои рыжие кудри.

— Сергеев? Тот, который конопатый? — насмешливо переспросила Ли. — Он ведь худой, как вешалка.

— На себя посмотри, швабра черноволосая, — огрызнулась Паучкова.

— Парням нравятся худышки, — парировала Ли. — Особенно такие симпатичные, как я…

— От скромности ты не умрёшь, Вэньг, — заключила Паучкова. — Я тебе поражаюсь. Такая худая, а тянет на пузатых мужланов.

— Хорошего мужчины должно быть много, — ухмыльнулась Ли. — Если худой, как вешалка, то мужчиной назвать грех. И на фоне солидных мужчин я смотрюсь ещё стройнее…

— С тобой всё понятно, — махнула рукой Таня. — А ты что скажешь, Светка?

— Что скажу? — Света словно очнулась. — Маловат он, Сергеев твой.

— И ты туда же? — надулась Паучкова.

— Да нет, не по комплекции. Молодой он очень.

— Ах ну конечно, — съехидничала Ли. — Мы ведь такая фифа, нам только взрослого подавай!

— И главное, — подхватила Таня, — чтобы его звали Говард!

Паучкова и Ли дружно рассмеялись.

— Да ну вас, — теперь настала пора надуваться Свете Соловьёвой.

Какое-то время они шли молча. Поднялся ветер, неся с реки запах гнилой рыбы и мусора.

— Фу, ненавижу, — сморщила носик Ли.

— Пошли отсюда? — это был риторический вопрос Светы.

— Жаль, — вздохнула Таня, — мне здесь вид нравится…

— Вид на речку-вонючку и сгнивший мост? Как мало мы о тебе знаем… — ухмыльнулась Ли, демонстративно сжимая носик указательным и большим пальцами.

— Ли, ты сегодня особенно злая, — сказала Таня. — Да хоть на мост. Я люблю смотреть на него и представлять, каким он когда-то был…

— Да, это всё хорошо, — встряла Света, — но давайте не будем топтаться? У меня от вони глаза режет.

Подружки не стали возражать.