ФБР

— Что ты видишь, Родригес? — спросил капитан, выдыхая при каждом слове пар изо рта.

— Я вижу лес, лорд Эльмиран, — признался боцман и попытался вернуть подзорную трубу законному владельцу.

— Это всё, что ты видишь? — разочарованно спросил капитан, не принимая из рук боцмана трубу. — А ну-ка посмотри ещё раз.

— Я вижу лес, лорд Эльмиран. Он разукрашен кровью и золотом. Перед лесом я вижу луг. И горизонт. Лес тонет в горизонте, как пьяный моряк в гавани. Больше я ничего не вижу.

— Родригес, неужели это всё, что ты там видишь? — ещё разочарованней спросил капитан.

— Ну, вон птица полетела. Орёл или баклан — не разглядеть…

— Да не в птице дело, боцман, разве ты не видишь то, что вижу я? — не успокаивался капитан.

— Простите, лорд Эльмиран, я больше ничего не вижу. И, чтоб чёрт меня под килем пропустил, мне кажется, что вы сейчас надо мной шутите.

— Родригес, я люблю добро пошутить над матросами, не без этого, но сейчас я серьёзен, — отвечал капитан. — Ты видишь правильно, боцман, но лишь земную часть. Пока ты так будешь видеть — никогда тебе не стать капитаном…

— Я и не стремлюсь к этому, мой лорд, — вздохнул Родригес и с облегчением отдал подзорную трубу капитану. — Если не секрет, что я должен был увидеть, но не смог?

— Ты должен был увидеть надежду, боцман Родригес, — гордо заявил капитан Эльмиран и вновь принялся глядеть в подзорку. — Нашу с вами НАДЕЖДУ!

Боцман открыл рот, но так ничего и не сказал, поскольку просто не знал, что можно здесь сказать. Всё-таки он простой, приземлённый боцман, не больше. А капитан — на то он и капитан, чтобы видеть то, что другие не в состоянии.

— Ты свободен, боцман Родригес.

Боцман был рад это услышать.

А дирижабль всё продолжал путь. Последние лучи солнца обещали ночь. Лунную и звёздную. Полную молчаливой неопределённости. Ночь…

Трель дверного звонка выбила Зиновия Сергеевича из плена Гипноса и его сына Морфея. Градов открыл глаза и обнаружил себя в кресле. Настенные часы показывали начало десятого утра.

Звонок не успокаивался. Зиновий кое-как поднялся с кресла и поплёлся в коридор. Открыл двери и пригласил гостя, но тот отказался входить, показывая на наручные часы, мол, время уже. Это был низенький чупакабра в фиолетовом форменном костюме с улыбающейся эмблемой «ФБР». Его плоское лицо не выражало и малейших эмоций, лимонные без белков глаза, не мигая, смотрели то ли на Зиновия, то ли сквозь него, а может, и то, и другое одновременно…