Федералист

— И еще, — поколебавшись, сказал Лобрано. Кто организовывал медицинскую часть и выбивал под нее деньги, тайной не являлось. Хотя официально до общего сведения ничего не доводили. — Я хочу вас поблагодарить.

— Да? — удивился генерал.

— Полковые врачи не новость, но корпусные амбулансы мне никогда не приходилось прежде видеть. Организация перевязок прямо на поле боя и вывоз пострадавших — действительно большое дело. Благодаря этому удалось спасти не меньше дюжины моих людей, неминуемо истекших бы без срочной помощи кровью. А так, глядишь, скоро бегать будут.

Ну да. Прежний опыт с подсказки Арлет превратился в штатное расписание. В полку пехоты полагалось иметь трех хирургов и четырех младших хирургов, в четырехэскадронном кавалерийском полку должен был присутствовать один хирург и два младших хирурга. Также полагался один фургон с медикаментами, хирургическим инструментом и носилками. Другое дело, что столько специалистов найти не удалось и штатные должности повсеместно заполнены бегинками и их воспитанницами. Умные люди заранее просчитали результат и не зря зарезали проект офицерских званий для врачей. Женщина в эполетах — скандал.

Но специальные легкие фургоны, за основу которых были взяты хорошо ему знакомые повозки пэйви, уже лично его предложение. Двух- и четырехколесные, рассчитанные на соответствующее количество раненых, имели рессоры, обеспечивавшие мягкую подвеску. В них устроены специальные выдвижные койки с матрасами для укладки пострадавших. Хирурги и санитары, сопровождавшие эти экипажи, передвигались верхом. Они должны были прямо на поле боя оказать самую неотложную помощь — перевязать, остановить кровотечение и, уложив раненых в фургоны, направить их в тыл. В состав «летучки», приписанной к штабу, числились один врач, шесть хирургов разного ранга, четыре фармацевта и четыре служащих для проведения работ по устройству госпиталей.

Очень к месту оказались, раз уж посторонние признают. Не зря затевал и писал инструкцию: «Лучший из всех методов предупредить задержки в оказании первой помощи воинам — расположить амбулансы как можно ближе к боевой линии и организовать генеральный госпиталь, куда должны направляться все раненые достаточно серьезным образом. Они должны быть прооперированы непосредственно главным хирургом или наиболее искусным хирургом под его наблюдением. Нужно начинать всегда с наиболее тяжело раненных, невзирая на чины и должности…»

Собственно именно проверкой их действий он и занимался перед приходом офицеров. Всегда полезно убедиться, что приказы не только составляются, а и выполняются.

— Но у меня есть замечание, — произнес майор.

— Да? — переспросил, чувствуя, как опять начинает дергаться и болеть щека.

— Врачей необходимо обеспечить носильщиками, чтобы не искали помощников в первых попавшихся, отвлекая их от воинских задач. Оружия не давать, одеть в ту же форму, что и остальных медиков.

— Индейцам вряд ли будет интересно различие, но я запомню.

— Разрешите идти? — подчеркнуто спросил майор, показывая воспитание и знакомство с уставом.

— Благодарю вас, майор Лобрано.

— Кто говорит, что не существует магии? — сказал полковник Джим Браун, получивший звание еще от прежнего короля, а имя при крещении.

Правда, в обыденной жизни он откликался гораздо охотнее на прозвище Вечно Стоящий. И странно было бы от представителя народа онейда ждать нечто другое. Смотрел на меня исподлобья, и все время ощущение желания прикончить. На его месте и сам бы о таких вещах подумывал, но не посмел бы. И не из страха за гибель от рук моих подчиненных. За его спиной целое племя.

— Вот заявился на нашу голову один великий волшебник Ричард Эймс. Его заклинания пахнут порохом, тяжелы как свинец и остры. Правда, и у нас они имеются. — В голосе мелькнула угроза.

— Гораздо лучше убеждает другой металл, — пробурчал Маленький Орел.

Вот этот был мохок и в отличие от многих вождей не получал от метрополии звания, а также не стремился изображать белого, представляясь чужой фамилией. Он был открытый ненавистник колонистов и достаточно прогремел в последних войнах. Это абсолютно не мешало ему говорить на франкском с еле заметным акцентом. По слухам, он вообще полукровка, но в лице ничего такого не проявляется.

— Золото? Вы предлагаете мне? — почти открыто издеваясь, переспросил я. Это ирокезов прежде полагалось задабривать ценными подарками.

— Двести тысяч ливров монетами.

Невольно мотаю головой, пораженный. Серьезная заявка. Стоимость высших государственных должностей Англии в последние десятилетия доходила до трехсот, но здесь не Соединенные Королевства, и сумма в золоте огромна. Неужели у них столько есть? Должно быть, со всех собирали.

— А сколько ты хочешь? — даже не скрывая интереса, потребовал Синяя Рубаха.

До сих пор он помалкивал по молодости и по причине младшего статуса в Лиге племени тускарора.

— Вы это всерьез?