Федералист

Прочный Союз будет иметь величайшее значение для мира и свободы штатов как преграда раздорам и мятежам. Нельзя читать историю крошечных республик Греции и Италии, не испытывая ужаса и отвращения по поводу безумия, непрерывно охватывавшего их, и следовавших в быстрой последовательности революций. В результате эти республики находились в состоянии постоянных потрясений между крайностями тирании и анархии. Если в них иногда воцарялось спокойствие, то оно служило лишь кратковременным контрастом следовавших по пятам свирепых штормов. Если время от времени открываются периоды блаженства, то мы относимся к ним с оттенком сожаления, порожденного мыслью о том, что развертывающуюся перед нами прекрасную картину скоро сметут бурные волны бунтов и ярость партий. Если лучи славы нет-нет да и сверкнут во мраке, то, хотя они и ослепят нас мимолетным, мгновенным блеском, они в то же время побудят сокрушаться по поводу того, что пороки правления извратят путь и запятнают славу ярких талантов и возвышенных гениев, за что справедливо прославлены избранные земли, давшие их.

Из беспорядков, обезобразивших анналы этих республик, защитники деспотизма извлекли аргументы не только против республиканской формы правления, но и [c.72] против самих принципов гражданских свобод. Они порицали любое свободное правление как не отвечающее существованию самого общества и занимались тем, что злоумышленно возвышали себя над его друзьями и сторонниками. К счастью для человечества, изумительные структуры, взращенные на основе свободы, процветали столетиями, дав ряд несравненных примеров, и опровергли их мрачные софизмы. И я верю, что Америка будет широким и прочным основанием для других сооружений, не менее величественных и в то же время вечных памятников их ошибок.

Но не следует отрицать, что изображенные ими картины республиканского правления – точные копии оригиналов, с которых их нарисовали. Если бы было невозможно создать модели более совершенной структуры, просвещенным друзьям свободы пришлось бы расстаться с этой формой правления как непригодной. Однако политическая наука, как и большинство других наук, значительно продвинулась вперед. Теперь хорошо известна эффективность различных принципов, которые древние либо совсем не знали, либо знали недостаточно. Принцип постоянного разделения властей, а именно: введение законодательных противовесов и сдержек; учреждение судов, в которых судьи сохраняют свои посты, пока их поведение безупречно; представительство народа в законодательной власти через депутатов, избранных ими самими, – все это либо целиком результаты новых открытий, либо основной путь к их совершенству был пройден в наше время. Речь идет о средствах, причем могучих средствах, при помощи которых могут быть сохранены преимущества республиканской формы правления, а ее несовершенства уменьшены или исключены. Перечислив обстоятельства, способствующие улучшению народной системы гражданского правления, я дерзну добавить к принципу, на котором покоятся возражения против новой конституции, нечто новое. Я разумею РАСШИРЕНИЕ ОРБИТЫ, в пределах которой будут действовать такие системы либо в отдельном штате, либо в нескольких небольших штатах, объединенных в одну большую конфедерацию. Последнее и затрагивает непосредственно рассматриваемый предмет. Полезно исследовать применение этого [c.73] принципа в отдельном штате, но это будет сделано в другом месте1.

Пригодность конфедерации как для устранения раздоров и обеспечения внутреннего спокойствия штатов, так и для увеличения их мощи и безопасности на внешней арене отнюдь не новая идея. Она претворялась в жизнь в различных странах и в разное время, и ее одобряли самые прославленные авторы, писавшие о политике. Противники предложенного ПЛАНА с величайшим прилежанием цитировали и распространяли суждения Монтескье* о необходимости ограниченной территории для республиканского правления. Но они, по-видимому, не придали должного значения мыслям великого человека, высказанным в другой части его работы, и не обратились к последствиям принципа, одобренного ими с угодливой готовностью.