Федеральный наемник

— А почему бы тебе не принять такое решение?

— Нет, — не раздумывая, ответил я, — мое время еще не приспело. Я не завершил здесь всех своих дел.

— Хочешь убить Умара, — усмехнулся Арчил.

Секунду поколебавшись, я кивнул головой.

— Это будет очень трудно. Скорей погибнешь ты.

— Как получится. Где тебя искать, если вдруг уцелею?

— Не могу тебе сказать, сегодня я нажил себе могущественных врагов, которые не успокоятся, пока не отрежут мне голову. Мне предстоит скрываться до конца своих дней.

— В таком случае удачи тебе.

— Спасибо.

Мы пожали друг другу руки.

Арчил взвалил на плечо пулемет и направился в глубь леса. Я подошел к Павлу, положил руку ему на голову, сбрасывая с нее засевший в волосах листок.

— Слушай, Рязанцев из Рязани, тебе не кажется, что мы сделали неплохое дело, — показал я на сидевших вокруг отца Бориса омоновцев. — Жаль вот только что Арчил уходит. Он бы украсил наш коллектив. Ты как думаешь?

Павел бросил взгляд вслед уходящему Арчилу.

— Не пойму я что-то его, — пробормотал он.

— А чего понимать, парень понял, что это все не для него.

— Я тоже это давно понял.

— Понял-то, понял, да вот только время твое еще не пришло покинуть этот край. У него есть такая возможность, у тебя — нет. Чует мое сердце — придеться тебе еще повоевать.

Я вдруг ясно осознал, что с сегодняшнего дня мы находимся в самой настоящей западне. Одни не простят нам уничтожение бандитского лагеря, другие — спасение пленных, которых послали на смерть.

Глава тринадцатая

Мы вернулись на базу, где нас ждала Ванда. Но не только она. Но сначала, как водится, о более приятной встрече.

Ванда, без преувеличения, вылетела нам навстречу, бросилась мне на грудь и поцеловала в губы. Это был первый наш поцелуй и проходил он на глазах у весьма многочисленной публике. Но это не помешало длиться ему достаточно долго. Затем она подошла к отцу Борису, Павлу и тоже их поцеловала. Но уже совсем не так как меня.

Я все еще находился под наркотическим воздействием поцелуя, как вдруг услышал чей-то знакомый голос.

— Да ты я вижу совсем очумел. Подумаешь, баба поцеловала. А ты уже в трансе. Эй, очнись, дорогой. Посмотри, кто приехал тебя повидать?

Я обернулся и не поверил глазам своим; передой мной стоял и широко улыбался собственной персоной Сулейман Аджоев. Одет для этих мест он был более чем своеобразно: легкие летние светлые брюки, яркая тениска на выпуск, пол лица закрывали большие темные очки. Не хнватало только косынки на шее — и портрет столичного денди на модном курорте был бы завершенным.

— Вижу не ожидал меня здесь увидеть, — проговорил Сулейман, дружески кладя мне на плечо руку. — А я вот решил узнать, как ты тут поживаешь. Не надо ли тебе чего-нибудь? — А ты не так уж плохо выглядишь. От наших ребят не отличишь. Только щетина посветлей будет. А про твои подвиги я наслышан. Молодец. — Он перевел взгляд на молодую женщину. Ванда настороженно смотрела на нас. — Я вижу ты время зря не теряешь. Какая красавица! Я бы ее у себя в Москве с удовольствием пригрел. Между прочим, в моем вкусе, люблю таких.

Внезапно выражение лица Аджоева резко изменилось, он жестко посмотрел на меня.

— Иди за мной, поговорить надо.

Я сразу же оказался в центре круга, составленного из телохранителей Сулеймана. Я узнал их, все эти физиономии я видел в его особняке, в Москве.

У меня тут же отобрали весь мой арсенал, даже перочинный ножик. Мы все двинулись по направлению того дома, который еще совсем недавно занимал Арчил.

Теперь тут по-хозяйски расположился Сулейман. За то короткое время, что он занимал это помещение, в нем многое изменилось. На полу лежал ковер, кровать была аккуратно застелена ярким красивым покрывалом. Маниакальное пристрастие Сулеймана ко всему броскому я заметил еще в Москве.

Сулейман вальяжно сел на скамью, мне сесть не предложил. Поэтому мне пришлось это сделать без его любезного разрешения. Эта дерзость явно не понравилась ему, и он недовольно посмотрел на меня.

— Мне все говорят, что Умар жив. Я отказываюсь верить этому, но потом узнаю, что это правда. Хотя ты был у него в гостях, беседовал с ним так же, как мы сейчас с тобой. Как же это так, дорогой? У нас же был уговор: я тебе деньги, ты мне Умара — живого или мертвого. Скажи мне, разве это не честная сделка?

— Убить Умара очень непросто, он очень ловкий, у него надежная охрана.

— Что я слышу, это говорит человек, который только что разгромил целый лагерь.

— Я там был не один.

— Знаю, — поморщился Сулейман. — Тебе помог Арчил. Не знаешь, где он?

— Нет. Думаю, уже далеко.

— Эй! — крикнул он.

У входа раздался какой-то шум. Я обернулся и увидел Арчила. Но в каком виде! Это было не лицо, а страшная кровавая рана. Руки связаны, он с большим трудом держался на ногах.

— Он совершил серьезное преступление, нарушил данную мне клятву. Вдобавок он убил не меньше десяти моджахедов. А мы не прощаем, когда убивают своих.

— Что ты собираешься с ним делать?

— Его просит отдать ему Арсен Газаев. Я выполню его просьбу. Кстати, он также просит, чтобы я отдал ему и тебя. Как ты мне посоветуешь поступить, так я и сделаю.

Я молчал.