Федеральный закон для Ушастых

Без помощи Редзира было бы тяжело, силищи у него много. Мы переворачиваем тело, я быстро проверяю реакцию зрачков на свет и пульс, который отсутствует. Рядом сложены полотенца, из которых молниеносно скручиваю валик и кладу под плечи пострадавшей. Навыки медицины проходили в учебке.

– Стражница, она мертва, – почти орет на меня Редзир, видя мои попытки реанимировать тело. Только мне некогда отвлекаться, нужно срочно делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.

– Зажми нос и сделай глубокий вдох ей в рот, – командую я, прикасаться самой не хочется.

– Я лучше тебе голову отрублю, и пусть катиться по дорожке, – бархатно отвечает Редзир, сверкая глазками.

– Вот жешь. Самой придется, – на угрозы после работы в полиции реагирую мало.

Ткань на моем длинном рукаве достаточно легкая, чтобы приложить ее ко рту девушки и сделать вдох, затем непрямой массаж – четыре-пять надавливаний – и снова вдох. От стресса я не понимаю, через какое время Ечения начинает кашлять и самостоятельно дышать. Когда совсем приходит в себя, ее глаза округляются от испуга. Редзир был прав: волосы настоящей Ечении белые, на вид лет двадцать, голубые глаза, анорексичного телосложения, красивая.

– Я Инна Николаевна, сейчас тебе ничего не угрожает, – стараюсь успокоить. – Что произошло?

Прислуга пару раз кашляет.

– Я пришла забрать вещи стражницы…

– Инны Николаевны, – поправляю я.

– Как сзади кто-то толкнул меня в Лазурь, где я потеряла сознание.

– Я долго дежурила, пока совещание закончится. Ты должна была утонуть за это время.

Ечения дотрагивается до груди и вытаскивает круглый медальон, который тут же превращается в прах.

– Это амулет – Сидиум, он оберегает на некоторое время от Лазури. Я часто работаю здесь, его дала мне моя мать для защиты.

– Зачем вы с этой Лазурью связываетесь. Да, негусто информации. Тебе нужно отдохнуть, и врачу не мешало показаться.

Я устало смотрю на брюнета, у которого, видимо, дар речи пропал от увиденного. Великий быстро подхватывает на руки ицетамейку, лицо которой тут же покрывается румянцем. Хочу заметить, что одежда девушки высыхает моментально, ох уж странная эта Лазурь.

– Я отнесу ее к придворному лекарю.

– Логично, пойдем, тоже хочу посмотреть на местного Эскулапа.

Брюнет делает широкие шаги, я еле успеваю. По дороге мы сообщаем прислуге, что нашли Ечению, чтобы передали Мудрому. Между собой не разговариваем. Когда приходим, мой язык можно повесить через плечо. Тяжело дыша, я прислоняюсь к стене. Нас встречает лекарь, только я ожидала увидеть старика, как водится во всех сказках и фильмах, а на меня смотрит сероглазый молодец с золотыми волосами, по краям заплетенными в две косы, остальные распущены. Одет в фиолетовое кимоно с засученными до локтей рукавами. Великий кладет засмущавшуюся девушку на больничную кушетку, вернее сказать, лекарское ложе.

– Доминус Аккон, этой девушке нужна помощь, – Редзир начинает рассказывать эскулапу, что случилось с Еченией. После истории о том, как я делала искусственное дыхание, лекарь озадаченно смотрит на меня.

– Здрасьте, – молвлю я и слегка киваю головой.

– Откуда ты знаешь такую технику спасения. Ее знают только посвящённые?

– Я из другого мира, у нас такое в школе учат, – мое дыхание окончательно выравнивается.

Аккон поворачивается к прислуге и принимается ее ощупывать. Я, конечно, не врач, однако сначала надо пульс, зрачки, сердцебиение проверить. Из всего у меня складывается впечатление, что передо мной извращенец.

– Девушке надо будет остаться на некоторое время для наблюдения, думаю, все будет хорошо. Вы вовремя спасли ее, – он обращается к брюнету.

Я фыркаю, кто из нас спас, Редзир в сторонке стоял, только орал на меня.

– Стражница, мне нужно осмотреть тебя, – Аккон тянет ко мне свои руки.

Только не это.

– Нет, нет, нет. Со мной все отлично, – я отступаю к двери, – а теперь извините, много дел. До свидания.

Мне приходится поспешить выйти из дворцового здравпункта, чтобы извращуга не дотронулся до меня. Даже толком не рассмотрела лекарскую. В отличие от нашего пункта в светлых тонах, местный медицинский кабинет напоминал лавочку «Народная медицина» или гомеопатия. И место для осмотра в виде кушетки.

В коридоре меня догоняет Редзир и берет за плечо. Я выворачиваюсь и недовольно смотрю на него. Зачем трогать.

– Стражница, почему ты убежала? Может, тебе тоже нужна была помощь, ты бледная.

– Не люблю, когда меня трогают. Он и так бедную девушку облапал. А бледная – в моем мире ноябрь, солнца нет.

Редзир смеется.

– Странная ты, зашла в комнату Инстама, а от лекаря убежала. И он не лапает, не в его правилах, его руки чувствуют хворь.

– Это он так говорит, – не останавливаюсь, иду к Мудрому. – А что такого, что я зашла к королю в комнату?

Брюнет странно на меня косится.

– Девушкам нельзя заходить в мужские покои. Это унижает их честь.

– Хм-м, и в чем же. Поясни?

Кареглазка задумывается, видимо, сам не знает. А я продолжаю:

– Прислуга убирается в комнате короля?

– Да, к чему ты клонишь?

– По твоим словам, они должны унижать себя каждый раз.