Федеративные идеи в политической теории русского народничества

Община, по мнению Герцена, зародилась еще в древних цивилизациях, она является продуктом истории, подтвердившим свою устойчивость. Появившись как родовая, семейная форма, община пронесла через века свой внутренний уклад – в этом отличие общины от иных коллективных объединений, например, артелей, созданных как добровольные объединения свободных индивидов. Легитимность власти общины происходит из согласия ее членов: «Каждый из владеющих землею в общине, то есть каждый совершеннолетний и обложенный податью, имеет голос в делах общины. Староста и его помощники избираются миром <…>. Староста обладает большой властью в отношении каждого члена в отдельности, но не над всей общиной; если община хоть сколько-нибудь единодушна, она может очень легко уравновесить власть старосты, принудить его даже отказаться от своей должности, если он не хочет подчиняться ее воле. Круг его деятельности ограничивается, впрочем, исключительно административной областью; все вопросы, выходящие за пределы чисто полицейского характера, разрешаются либо в соответствии с действующими обычаями, либо советом стариков, либо, наконец, мирским сходом»[132]. По мнению Герцена, в общине реализовано своего рода двоевластие: исполнительная власть, регулирующая повседневные дела общины, принадлежит старосте и его помощникам; власть, решающая «вопросы, выходящие за пределы чисто полицейского характера», то есть серьезные проблемы всей общины, находится у совета стариков, или мирского схода, «мира». Повседневная власть старосты над рядовыми членами общины весьма велика, но она ограничена волей общины как целого. Староста общины – администратор и полицейский, он не имеет полномочий единолично решать проблемы коллектива в целом либо самостоятельно создавать правила общественной жизни. Его полномочия – скорее полномочия председателя консультативного совета, так как все политически важные решения принимает коллектив, а не личность. В общинной структуре не существует пирамиды управления, каждый член общины имеет голос при решении не только важных дел, но и в повседневном управлении. Описанная структура напоминает устройство современных парламентов в парламентских республиках, а роль старосты и его помощников можно соотнести с ролью правительств.

Община, по Герцену, представляет собой коллектив, уважающий права своих членов – каждый член общины имеет право свободно покинуть ее. Хотя важные дела общины обсуждались на сходе, противоречия внутри нее все равно возникали, и в случае разногласий решение принималось простым большинством. Меньшинство, несогласное с решением, могло побороться с большинством или покинуть общину – здесь налицо явные признаки демократического уклада. При этом община отнюдь не лишена внутренних проблем. Общинное устройство Герцен считал опасным в смысле его возможности «поглощения личности»: «Человек, привыкший во всем полагаться на общину, погибает, едва лишь отделится от нее; он слабеет, он не находит в себе ни силы, ни побуждений к деятельности: при малейшей опасности он спешит укрыться под защиту этой матери, которая держит, таким образом, своих детей в состоянии постоянного несовершеннолетия и требует от них пассивного послушания. В общине слишком мало движения; она не получает извне никакого толчка, который побуждал бы ее к развитию, – в ней нет конкуренции, нет внутренней борьбы, создающей разнообразие и движение; предоставляя человеку его долю земли, она избавляет его от всяких забот. <…> Общинное устройство усыпляло русский народ, и сон этот становился с каждым днем все более глубоким, пока, наконец, Петр I грубо не разбудил часть нации»[133].

Что касается функций общины, то Герцен видел их в защите членов общины от внешнего вмешательства (в том числе государственного) и поддержании справедливости внутри нее. Герцен полагал, что свою функцию защиты от вмешательства государства община выполняла на протяжении русской истории весьма успешно, в сущности откупаясь от него лишь выплатой налога, а в остальном ведя свои дела совершенно самостоятельно. С одной стороны, община ограничивала инициативу отдельных своих членов, с другой – защищала: внутри общины крестьяне сохраняли свой традиционный бытовой и общественный уклад. Самым же важным свойством общины Герцен считал ее способность поддерживать внутри себя социальную справедливость и даже вершить справедливый суд в межобщинных спорах, когда речь шла о разделении тяжбы и земли. Это свойство заложено в форме поземельной собственности: общинной землей распоряжается община, а не отдельная личность, при этом каждый член общины получает свой надел по справедливости; члены общины пользуются землей пожизненно или до выхода из общины, а после введения подушной подати «старики возвращают свою землю и тем самым приобретают право не платить податей». Такое устройство, безусловно, могло гарантировать каждому крестьянину его кусочек земли и минимальное пропитание.