Федюнинский

К этому времени противник, пытаясь задержаться на заранее подготовленных рубежах и остановить продвижение войск Ленинградского фронта, энергично произвел перегруппировку и создал оперативную армейскую группу «Нарва» под командованием генерала от инфантерии Йоханнеса Фриснера. В нее вошли два корпуса: 3-й танковый СС и 26-й армейский. Кингисепп входил в полосу обороны армейской группы «Нарва», и по планам немецких штабов сдавать его было нельзя ни при каких обстоятельствах. Штабная мысль, войсковой маневр и воля русского солдата оказались сильнее воли обергруппенфюрера Штайнера и его офицеров и солдат.

Однако это была последняя победа и последние километры отбитой у противника советской земли в ходе проводимой операции. К 3 февраля авангарды армии вышли к реке Нарве и с ходу захватили несколько плацдармов, вступив на территорию Эстонии. Дальнейшее продвижение было остановлено огнем и серией контратак. В марте-апреле 1944 года командование армейской группы «Нарва» провело операцию по ликвидации плацдармов, захваченных советскими войсками в феврале. В полосе действий 2-й ударной армии операцию проводила 20-я (1-я Эстонская) дивизия СС. Некоторые плацдармы, захваченные федюнинцами севернее Нарвы, опасно нависали над городом. По ним были нанесены основные удары. Эстонские эсэсовцы атаковали с ожесточением и выбили немногочисленные гарнизоны наших войск с ряда плацдармов. Однако эти сверхусилия и пролитая кровь в конечном итоге не помогли ни немецким нацистам, ни эстонским. Маятник войны уже качнулся в сторону побед Красной армии и поражения ее врагов. Захват Нарвы был делом времени.

В своих мемуарах генерал Федюнинский период с февраля по июль описывает как время глухой обороны и накапливания сил. Так оно и было. Укреплялись плацдармы. Войска готовились к Нарвской наступательной операции. Особенно тщательные приготовления шли на плацдармах, которые удалось отстоять. Плацдармы нужно было расширять. Но одновременно с усилиями первого эшелона 2-й ударной армии плацдармами занялись и первые эшелоны армейской группы «Нарва»: немцы и эстонцы всеми силами и средствами пытались ликвидировать их, прекрасно понимая, что наступление начнется именно с этих оперативных участков, выхваченных у них из-под носа.

Во второй половине февраля в расположение 2-й ударной армии приехал генерал армии Говоров. Военный совет фронта не устраивало то обстоятельство, что Федюнинский недостаточно решительно и напористо действовал на плацдармах. Командующий заехал на КП командарма и предложил тут же отправиться в корпус генерала Н.П. Симоняка[63].

Командир З0-го гвардейского стрелкового корпуса Николай Павлович Симоняк был из тех генералов, которые, казалось, волшебным образом из суворовских времен, из старой русской армии переместились в Красную армию. Перефразируя М. Ю. Лермонтова, о нем можно было смело сказать: слуга Верховному главнокомандующему, отец солдатам… Говоров его любил еще и за то, что в январе 1943 года в ходе операции «Искра» именно Симоняк опытной и твердой рукой повел свою 136-ю стрелковую дивизию в авангарде ударной группировки Ленинградского фронта на соединение со 2-й ударной армией Волховского фронта. За ту операцию генерал был отмечен «Золотой Звездой» Героя Советского Союза, а дивизию преобразовали в гвардейскую. Вскоре после снятия блокады Симоняк получил 30-й гвардейский корпус. Корпус отличился во время Красносельско-Ропшинской наступательной операции, и с тех пор его называли «корпусом прорыва». Писатель Владимир Успенский о нем писал следующее: «Это был “солдатский генерал”, большую часть времени проводивший в ротах и батальонах, деливший с людьми все фронтовые трудности, обучавший их личным примером. Его знали, уважали, за ним шли. Такой метод был хорош, пока он командовал бригадой, дивизией, но уже в корпусе он не успевал охватывать все стороны работы…»

Именно таким знал его и командующий 2-й ударной армией.

Когда Говоров изъявил желание в первую очередь побывать у Симоняка, Федюнинский тут же предупредил:

— Днем по плацдарму ездить опасно.

— Что, так основательно немцы пристрелялись? — спросил комфронта.

— Пристрелялись. Наблюдатели контролируют все основные дороги.

— Ничего, я старый артиллерист, знаю, как стреляют немцы. Поехали.

Поехали на двух штабных машинах. В передней ехал Говоров, следом — Федюнинский. Когда перескочили Нарву и помчались по плацдарму, немцы, как и ожидал Федюнинский, открыли артиллерийский огонь. Снаряды ложились совсем близко, осколки зашлепали по обшивке машины.

— Вперед! Быстрей! — торопил командарм водителя, а сам не выпускал из поля зрения машину командующего.

Машины одна за другой благополучно нырнули с лес. Обстрел прекратился. Остановились. Генералы вышли из машин, закурили. Выкурили по папиросе, обменявшись несколькими фразами, при этом оставив за пределами разговора только что пережитое, и поехали дальше.