Федька-Зуек — Пират Ее Величества

— А я и не попрошу. У меня, кроме этого, еще два полных комплекта остаются. Вот! — и задрал к небу коротенькую седую бороденку.

Берберы же давали по мешку фиников за локоть парусины.

Второй товар, вызвавший, хотя и в меньшей степени, ажиотаж у туземцев, была синяя вуаль, которую брали вообще-то для защиты от москитов и прочих кровососов при предстоящих стоянках в тропиках. Показали ее берберам случайно — лежала в трюме поверх чего-то более существенного. Но их седобородый предводитель — шейх Абенхагир ибн Юсуф ибн Муса — как увидел вуаль, так вцепился в нее трясущейся рукою и спросил: «За это чего хочешь?» Федор, с натугой исполняющий обязанности толмача (все же арабский он знал плоховато, а берберский вовсе едва-едва), разобрал, что люди из свиты шейха галдели: «Синяя! Какая красивая! Совсем, по-настоящему, синяя!»

Один Федор сообразил, исходя из своего турецкого прошлого, — на кой черт жителям пустыни, где насекомых и не видно, эта противомоскитная вуаль.

— Ну, все! Теперь шейх весь свой гарем переоденет в вуаль. И будут перед ним жены и наложницы ходить нагими, в одних вуалевых шароварах да кофточках.

Англичанам это показалось невероятно неприличным. Но когда Федор сказал, что в женскую половину дома, кроме хозяина вхожи только евнухи, люди Дрейка кое-как примирились с этим.

В конце этого торгового дня произошел неприятный инцидент. Матрос Джон Фрей отошел от торжища на пару сотен ярдов и вдруг был схвачен выскочившими из-за скал людьми. Они тут же утащили Фрея в сторону. Как выяснилось позже, арабы эти были сторонниками свергнутого недавно султана, не подчиняющимися новым властям. Фрей был черноволос — и они сочли его португальцем — а с португальцами, уже полтора века пытающимися прибрать к рукам побережье Марокко, у этих арабов были давние счеты.

Когда властитель области Сафи — вождь этих арабов, не признающий нового султана, — узнал, что Фрей вовсе не португалец, — он решил вернуть его на его корабль. Дрейк же, полсуток проискав-прождав Фрея, счел его мертвым и приказал отчаливать, так что кораблей его у Могадора уж не нашли. Фрей был пришиблен горем: ни за что, ни про что его лишили права участвовать в прибыльном плавании и вернуться на родину. Правитель тогда одарил Фрея подарками — и повелел сообщать всем английским судам, которые — вдруг! — появятся у этих берегов, что есть их соотечественник, желающий воротиться в Англию. Берберы даже сшили, по указанию властителя, флаг святого Георгия и махали им при виде каждого мимоидущего европейского судна. И через месяц нашелся «торгаш», идущий в Англию! За проезд Фрея уплатил правитель области. Финиками.

7

За две недели дошли до мыса Бланко — низменной косы, уходящей далеко в море, на юг. Коса отделяла от океана мелководный залив, богатый рыбой настолько, что местные жители ловили рыбу… руками! Это были худощавые красивые люди с завитыми бородами, говорящие на языке, довольно сходном с языком берберов мыса Могадор, и называвшие себя «имошаг», «икомиддин» и как-то еще на «и». Причем чтобы наловить достаточно рыбы и на пропитание, и на продажу, они не входили в воду и на столько, чтобы намочить нижний край набедренной повязки!

У мыса англичане захватили испанское судно, затем еще два. Продовольствие с них, часть оружия, порох и навигационные карты перегрузили на английские корабли. После этого два судна были отпущены, а третье переименовано в «Сент-Кристофер» и отдано Тому Муни под начало. Испанцам отдали «Бенедикта» (причем каким-то образом оказалось, что когда все запасы Тома Муни перегрузили на вчетверо более вместительный «Сент-Кристофер», свободного места в его трюмах осталось… ровно столько же, сколько его было на «Бенедикте». Как это возможно — и сам старина Том объяснить не мог, но — вот так было).

У этого мыса экспедиция Дрейка провела шесть дней второй половины января 1578 года. Уж больно удивила англичан эта земля (сейчас — самая северная часть побережья Мавритании, на границе с Западной Сахарой), неприютная, бесплодная, с постоянным ветром, несущим из глубин африканского материка мельчайшие красные песчинки, проникающие всюду. Этот ветер выводил из себя, он жалил хуже овода и не давал минуты продыха.

Но более всего поразило англичан то, что в поселении, довольно большом, вообще не было пресной воды! Ни речки, ни озера, ни колодца, ни родничка… Туземцы выпрашивали воду на каждом мимоидущем судне, заплывая с этой целью довольно далеко от берега на неуклюжих плотах из козьих бурдюков, надутых воздухом. В обмен на воду они предлагали товары ценнейшие и редчайшие — например, амбру (притом подлинную, а не подделку из воска и смолы акации, имеющую в цвете непременную желтизну, о чем. поведал знающий толк в драгоценностях Томас Доути) и мускус. Или своих женщин. Ночь — ведро, ночь с девственницей — три ведра, увезти женщину с собой навсегда — сто галлонов воды! Том Муни решил поторговаться для смеха — и едва отделался, когда ему предложили молодую негритяночку за девять ведер пресной воды!