Федька-Зуек — Пират Ее Величества

Казалось бы, все предусмотрено! Ну, Дрейк кипятится — так на то он и молод. И тут явилась эта эскадра, чертова дюжина хорошо вооруженных больших кораблей. Эскадрой командовал известный испанский моряк, дон Франциско де Лухан. На борту флагмана находился вновь назначенный, еще не принявший дела у предшественника, вице-король Новой Испании, Мартин Энрикес с супругой.

Дон Мартин направил Хоукинзу письмо со следующим предложением: если англичане беспрепятственно пропустят испанскую эскадру во внутреннюю гавань — то вице-король гарантирует им свободный выход из гавани. Хоукинзу честное дворянское слово вице-короля показалось гарантией слабенькой, и он выдвинул свое предложение из четырех пунктов:

1) испанцы дают англичанам возможность купить продовольствие — на деньги, которые он выручит от продажи остающихся у него в трюмах пятидесяти негров;

2) ему будет предоставлена возможность отремонтировать свои суда здесь, в порту;

3) высаженный на необитаемом безымянном островке английский гарнизон будет находиться там до ухода английских кораблей из Сан-Хуан-де-Ульоа;

4) высокие договаривающиеся стороны обмениваются заложниками — по двенадцать человек.

Дон Мартин Энрикес отказался не то что принять — но даже и рассматривать всерьез эти предложения. «Если бы я эти ваши предложения принял к рассмотрению — я вынужден был бы оскорбиться ими до глубины души! Вам что же, честного слова испанского гранда недостаточно?! Но я великодушно готов забыть ваши неразумные речи, как если бы никогда их не читал. Если же мое предложение, вам уже известное, вас и теперь не устраивает, — что ж, я, имея на борту ровно тысячу солдат, войду в эту гавань с боем!»

Но Джона Хоукинза на испуг брать было бессмысленно. Он ответил вице-королю словами, которые воскресили в сердце капитана «Юдифи» увядшую было из-за позорной, по мнению Фрэнсиса, дипломатической переписки с папистами любовь к этому человеку. Хоукинз написал: «Если Вы вице-король, то я представляю здесь свою государыню — и, таким образом, я такой же вице-король, как и Вы. А если у Вас есть тысяча солдат, то для своих ядер и пуль я найду хорошее применение».

Прошло три дня. Соглашение достигнуто так и не было. Наконец 20 сентября вице-король сообщил, что принимает четыре условия Хоукинза. Соглашение об этом было подписано на борту флагманского галиона испанцев. Дон Мартин устроил торжественный обед, после которого стороны обменялись заложниками. Зазвенели фанфары, загрохотали залпы приветственных салютов, и испанские корабли, войдя в гавань, встали к английским буквально борт к борту. Между «Миньоном», ставшим после урагана флагманским кораблем, и ближайшим испанским кораблем было не более 20 ярдов. Капитаны испанских кораблей стали до приторности любезны. Но Хоукинз заметил, что от испанского флагмана отвалила шлюпка, на борту которой всячески старались не быть замеченными англичанами. Позднее оказалось, что шлюпка везла приказ вице-короля губернатору: немедленно собрать на берегу тысячу солдат с оружием, в доспехах, — и быть в полной готовности…

3

Два дня команды судов делали вид, что находятся в наилучших отношениях. А между тем испанцы стягивали войска, переправляя их из близлежащих частей Мексики. А в ночь с 22 на 23 сентября между «Миньоном» и испанским военным судном втиснулся «купец» тонн в восемьсот водоизмещением. Борта его и английского судна почти соприкасались. Перескакивая с палубы на палубу и причаливая открыто в шлюпках, на него переходили моряки с других испанских кораблей.

Хоукинз послал вице-королю протест. Дон Мартин ответил, что он уже отдал приказание немедленно, в течение двух часов, прекратить всяческие действия, вызывающие малейшие подозрения у англичан. Час минул — ничего к лучшему не изменилось. Тут уж и невозмутимый Хоукинз вскипел и послал к вице-королю второго помощника с «Миньона» Боба Бэррета, отлично говорившего по-испански, с последним предупреждением.

Положение англичан осложнялось тем, что после подписания соглашения с доном Мартином четверть экипажа каждого английского судна непрерывно с восхода до заката солнца находилась на берегу. И там испанцы очень щедро поили еретиков крепким вином.

Поняв из послания Хоукинза, что его намерения раскрыты, вице-король приказал немедленно запереть Боба Бэррета в каюте, выбежал на палубу и взмахнул белым платком. По этому сигналу затрубили боевые трубы, и густая толпа вооруженных испанцев хлынула с испанского судна, подошедшего накануне ночью, на палубу «Миньона».