Федор Черенков

Игорь Рабинер, Владимир Галедин Федор Черенков

Предисловие Сотвори себе кумира

Кажется, это было только что. 25 июля 2014 года, идеальная погода, безоблачное настроение. Ты, как в детстве, не идешь, а почти вприпрыжку летишь от метро «Спортивная» в «Лужники». На футбол.

Только этот футбол – не официально-многотысячный, не оглушенный ненавистью к сопернику и жаждой победы любой ценой. Это футбол добрых лиц и светлых улыбок, и каждый, кто идет на него в Детский городок, чувствует себя заведомо счастливым.

Потому что это – 55-летие Федора Черенкова.

Сам он, правда, на поле не выходит. Как жаль! Уж один-то гениальный «черпачок», от которого ахнет публика, всегда бы отдал. Или между ногами мячик кому-нибудь пробросил. Или выдал бы еще какой-нибудь фокус из кунцевского двора – он их десятками когда-то перенес в большой футбол. Чем и влюблял в себя взрослых, серьезных за пределами стадиона мужчин. Потому что на 90 минут делал их детьми.

И вдруг в юбилей он не только не играет, но и уходит от объяснений почему. Заставляет теряться в догадках, среди которых здоровье, увы, в числе первых. Чтобы Черенков, для которого мяч – божество, не хотел играть в футбол? Ой, нехорошо все это.

Но мысль тревожная быстро рассеивается – выглядит-то юбиляр бодро. Стоически, более часа, раздает автографы. Улыбается каждому своей, как всегда, стеснительной улыбкой. Разве что упрятанной в густую бороду, с которой Федор выглядит как-то иначе.

Потом – банкет в ресторане-корабле «Ласточка» на Москве-реке. В какой-то момент, расчувствовавшись, ты обнимаешь его. Вручаешь распечатку написанной к юбилею статьи «Волшебная страна Черенковия» и в сотый, наверное, раз в жизни повторяешь ему: «Федя, я на тебе вырос. Спасибо, что ты есть».

А в ответ слышишь библейское, но в то же время и абсолютно черенковское: «Не сотвори себе кумира».

Прости, Федор. Сотворили. И дай бог, чтобы у каждого человека и каждого поколения были такие кумиры, как ты.

И было так хорошо, что вот он рядом – божий, святой, светлый человек откуда угодно, но только не из циничного XXI века. И дома тебе говорят, что таким просветленным, каким ты пришел домой в тот день, тебя не видели уже очень давно.

…И вдруг его нет. Думая об этом, ты идешь по улице, вроде бы тепло укутанный. Но колотит озноб. Озноб безвозвратного одиночества, о котором исчерпывающе сказал поэт: «Опустела без тебя Земля».

Идешь – и у тебя не укладывается в голове, как можно жить, зная, что на этой Земле больше нет Федора Черенкова. Как-то, наверное, можно. Но сколько же доброты и света потерял каждый из нас с его уходом. И их уже никак и никогда не вернуть.

* * *

Федя в «Спартаке» себя нашел,
И пришел со «Спартаком» к победе.
Феде и без сборной хорошо.
Ну а сборной – не всегда без Феди!

Этот экспромт, поразмыслив всего несколько секунд, выдал в ответ на просьбу прокомментировать выступление сборной СССР на чемпионате мира 1990 года в Италии знаменитый поэт-песенник и яростный болельщик «Спартака» Игорь Шаферан. Лучше выразить чувства миллионов людей было невозможно – и еженедельник «Собеседник», с которым тогда сотрудничал один из нас, счастлив был это четверостишие от мэтра опубликовать…

Какая же это все-таки чудовищная несправедливость, что Федор Черенков ни разу не сыграл на чемпионатах мира и Европы. Что его там не увидели и не оценили. В 82, 86, 90-м… Нашего любимого футболиста всех времен и народов уже давно нет в живых – а то горькое юношеское чувство, когда хотелось плакать от бессильного отчаяния, никуда не делось. Не забылась и тогдашняя болельщицкая обида на Валерия Лобановского: ну как же так было можно? Хотя мы тогда многого, очень многого не знали.

Черенков забивал на «Маракане» Бразилии, забивал Франции с Платини и Жирессом, забивал в четырех матчах подряд на Московской Олимпиаде-80, забивал кучу важных голов в еврокубках, включая легендарный решающий мяч в Бирмингеме «Астон Вилле» в концовке игры. А уж сколько – и как! – отдавал…

Но в мире его, за исключением специалистов совсем уж глубинного бурения и особо памятливых болельщиков, не знают. Страшно обидно. Но поступим по-черенковски и во всем будем искать хорошее. Пусть знание о том, каким великим мастером был Черенков, останется для нас чем-то своим, сокровенным. Тем, чего не поймут другие (как никому со стороны не дано до конца понять русскую душу). Но в чем на 100 процентов убеждены мы сами. И при чьем-то недоуменном пожатии плечами мы лишь усмехнемся, потому что твердо знаем, что это так и только так.

Счастьем видеть Черенкова на поле так хотелось поделиться со всем миром – а не судьба. Когда в 94-м он объявит о завершении карьеры игрока, Николай Старостин, 92-летний основатель «Спартака», в такой парадоксальной форме поделится мыслями на этот счет: «Хорошему человеку всегда не везет…»