Федор Черенков

Дальше произошло самое интересное. Черенков оказался один на один с вратарём “Кёльна”, но не реализовал ситуацию, которую мог, наверное, реализовать любой нападающий. Мяч после его удара отскочил от защитника и вратаря к самой лицевой линии, и Черенков, догнав его, забил такой гол, который мог забить, наверное, только он, с его уникальной техникой, поскольку удар наносился практически под нулевым углом к воротам».

Александр Горбунов в «Футболе-Хоккее» добавил: «...Остановились все, кроме Черенкова, который в невероятном прыжке достиг его (мяч. — В. Г., И. Р.) и буквально загрёб под острым углом в ворота». В принципе, всё так и было. В любом случае теперь-то должно было стать полегче.

Куда там. «Кёльн» уравнял счёт уже через две минуты. А на 37-й минуте провёл второй мяч. Больше того, немцы снова могли забить, перехватив мяч у растерявшихся москвичей. Повезло нам.

Психологически любопытен следующий эпизод из начала второго тайма. Шмаров у центрального круга сбил Янсена. Судья без сомнений назначил штрафной. Советский нападающий выразил недовольство. В силу чего могли уже тогда начаться столкновения: ведь и Янсен демонстративно не хотел подниматься. И тут появился Фёдор, который, проходя, нежно, чуть не по-отечески потрепал полузащитника соперника по затылку. Мол, да нарушили, не правы мы, так и тебе пора бы вставать, дружище. Шестой номер немцев так и сделал. Матч продолжился.

И всё же игра стала грубой. Можно сказать, футбол в чистом виде закончился. Начались тычки, удары сзади, апелляции, демонстрации, несогласия, ухмылки, нерукопожатия. Причём это шло с обеих сторон, а судья явно скупился на жёлтые карточки. Один Фёдор процесс этот остановить не мог.

На 72-й минуте «Кёльн» усилиями Орденевитца забил. А Фёдор после изумительного прохода Василия Кулькова справа забить не сумел. Нет, он успел принять мяч, всё видел и понимал. Однако пробил несильно и почти в голкипера.

Он просто устал. Не «пятижильный» — прав Горбунов. Хотя это для нас — объяснение или оправдание. Черенков себя никак не оправдывал. Никогда.

В «Советском спорте» Фёдор резюмировал: «В этот вечер, как мне кажется, футболисты “Кёльна” были просто поудачливее. Надеюсь, что в Москве удача будет уже на нашей стороне». Тем не менее победу хозяева заслужили.

Но настал день нашего внутрисоюзного «финала». «Спартак» — «Динамо» (Киев).

Решающий поединок начался с акции в память о погибших 20 октября 1982 года на игре красно-белых с голландским «Хаарлемом». Евгений Ловчев в «Футболе-Хоккее» увидел это так: «...Замерли шеренги команд в центре поля. Шестьдесят тысяч человек встали со своих мест. Приспущены все спартаковские флаги и флажки, от которых только что красно было на трибунах. И голуби, голуби, голуби в тёмном небе...

Минута молчания.

Минута памяти о погибших».

Да, это было очень правильно, по-человечески. Лишь незадолго до того лужниковская трагедия стала достоянием гласности — о ней впервые за все эти годы подробно написал «Советский спорт». И последовал достойный болельщицкий отклик.

Сам матч своим высочайшим качеством впечатляет и сегодня. Смотрели, «затаив дыхание», — подобный штамп здесь не выглядит избитым. Потому как никакого переносного значения нет. Действительно, старались не дышать.

Хотя иногда взрывались, вопили, вздыхали, взвизгивали даже. Потому что мы (а на разных секторах Большой спортивной арены находились оба автора этой книги) — люди. А футбол для людей и придуман. И такое исполнение, как в тот октябрьский московский вечер, страсть как хотелось бы сделать нормой. Что, разумеется, невозможно. Игра ведь ещё и жизнь. А её в рамки не поместишь.

Ведь вдумаемся: вряд ли кто из нынешних спортивных сценаристов, при всём их профессионализме, закрутил бы такую интригу. Кто же из литературных корифеев современности додумается до гола в ворота Черчесова уже на третьей минуте! «Произошло это, — продолжал Ловчев, — неожиданно и нелепо. Несогласованные действия вратаря с защитником привели к тому, что Черчесов и Базулев на линии своей штрафной площади уступили мяч Протасову».

Дальше пошёл матч совершенно равных соперников. Шансы появлялись и у тех, и у других, а борьба не прекращалась на каждом участке поля. Бывало, с нарушениями. Однако с «Кёльном» не сравнить. В Москве оба тайма шёл футбол. В котором москвичи безусловно заслужили ответный мяч.

Его забил, изумительно подставив ногу после прострела Шмарова со штрафного, Евгений Кузнецов. Воздала судьба этому хорошему футболисту. Мы же помним, что и против «Кёльна» многое у него не получалось, и в других матчах. Зато в нужный момент он забил гол, который если кто до сих пор недооценивает, то очень даже зря. На деле без мяча Кузнецова ни о каком золоте в тот день спартаковцам и мечтать бы не пришлось.

А что же Фёдор? Вопрос ироничного болельщика — есть такая категория вечно готовых поязвить скептиков — вполне уместен. Ведь капитан на этот раз не забил. И голевой передачи не отдал.