Федор Черенков

При этом нам удалось поговорить и с Шавло. Хавбек не отрицает странностей поведения своего товарища и соратника. По его словам, Фёдор буквально кричал: «Прячьтесь все! Прячьтесь, сейчас за вами придут!» Понятное дело: если в некотором прошлом приходили — поздно прятаться. А у него остался вполне генетический народный страх перед теми, кто вламывается в дверь и потом рушит жизнь людям «согласно приказу». Да и всяческие накачки давали о себе знать.

Мы спрашивали и Сергея Родионова, правда ли, что была попытка самоубийства, когда Фёдор едва не бросился из окна гостиницы. «Всё было», — грустно сказал Сергей Юрьевич. Но стало ясно, что тему он продолжать не хочет.

При этом неожиданно высказался Валерий Гладилин, который указал на некоторые странности ещё при подготовке к знаковой игре против «Спарты» (а это ноябрь 83-го)! «Были уже какие-то моментики. Он уходил в себя как-то. Не хотел общаться», — вспоминал опытнейший полузащитник, которого Бесков, как старшего в команде, поместил в один номер с Черенковым на сборах. А когда спрашивали, в чём дело, Фёдор отвечал весьма заученно: «Нет-нет, всё нормально».

При этом Гладилин точно подметил, что на тренировках Черенков был один, а «как быт начинался» — иной. То есть разница в поведении связана исключительно с переменой места деятельности. И он, проживая некую жизнь на так называемой тренировке (для него это всегда было больше, нежели футбольное занятие), совершенно не успевал оставить хоть что-то для повседневного существования. Причём не желал этот факт подтвердить.

«Нормально». И всё. Характерная, надо сказать, для него черта: никогда не показывать душевных трудностей. А они были. Потому как он непрестанно мучился сознанием того, что не всё ещё на себя взвалил и не за всех ответил. Ведь что бы ни случилось, надо спрашивать с себя? Он и спрашивал. Видимо, слишком строго.

Потому что затем в народе шли разговоры о наследственном характере болезни. Но мы встречались и долго беседовали и с братом, и с дочкой, и с первой супругой Фёдора Фёдоровича. Так вот: никаких отклонений в обозримом прошлом у родственников никто не припомнил. Зато лечащий врач Черенкова Лидия Семёновна Лиходед как раз указывала на перегрузки и непрестанное ощущение особой ответственности за порученное дело, что буквально довлело над футболистом.

В этой связи полезно послушать ещё одного участника событий, старого черенковского партнёра Юрия Гаврилова, рассказавшего одному из нас: «Мы разговаривали с врачами, с другими, они говорят: “Вы понимаете, что такое нервные перегрузки?” Даже у нас так было. Игру проведёшь против Киева или кого-то ещё — и до утра не спишь. Нет сна, какое-то нервное напряжение. Лезут в голову всякие мысли, ситуации. Игра-то закончилась, а ты сидишь и прокручиваешь моменты, когда ты ошибся. Злишься на себя. Думаешь, а почему не так, по-другому надо было. А это уровень-то разный. Одно дело в команде, а когда ты играешь в сборной, в первой, в олимпийской — тебя болельщики и народ осуждают... А каждый реагирует по-своему. А он же у нас не особенно здоровяк был. Вот это всё сказалось».

На наш взгляд, ценное свидетельство. Они в ту пору чуть не все не могли уснуть после напряжённого (а тем более неудачного) матча. Здесь же ещё целых две сборные. При этом вряд ли кто Черенкова тогда бы из болельщиков «осудил»: используя терминологию скорее из тренерской жизни, у него имелся огромный кредит доверия со стороны любителей футбола. Да только мы знаем: он сам себе высший суд и собственные недоработки видит лучше остальных. Можно даже сказать, что он видел то, чего остальные вовсе не замечали. И мучился, и переживал.

Однако пора вернуться к тбилисскому матчу: играть-то всё равно нужно было. Тем более и у гостей лучший игрок, Веркотерен, отсутствовал. И шансы вроде как уравнивались. С чем решительно не согласился заслуженный тренер СССР Нодар Ахалкаци, приведший, как известно, тбилисских динамовцев к победе в Кубке Кубков-81. Отчёт о матче Нодар Парсаданович начал с общей для всех темы состава: «Место заболевшего Фёдора Черенкова занял Сергей Шавло. Так ли уж важна и чревата осложнениями одна перестановка?»

И дальше известный специалист очень высоко оценит выступление Шавло, который, как мы уже узнали, едва успел к игре и провёл с новыми старыми партнёрами всего одну тренировку. При этом действовал активно, старательно, с полной отдачей. Да, собственно, как всегда.

«Но... отсутствие Черенкова, — продолжает Ахалкаци, — всё же сказывалось на игре “Спартака”. Даже пассивность Гаврилова, обычно изобретательного и щедрого на хитрые передачи, я бы отчасти объяснил отсутствием Черенкова — постоянного партнёра, с которым они наиболее сыгранны».

Итак, «Спартак» был обязан наступать, созидать и в итоге забивать. Для чего в атаке «ему больше был нужен творческий, мыслящий и авторитетный лидер». А у бельгийцев противоположная задача: разрушать и мешать. Здесь, при хорошо организованной защите и взаимостраховке, и без Веркотерена можно справиться. Что в итоге гостям и удалось.