Феечка

На этом все сходство заканчивалось, место было не страшное, а милое, когда-то здесь были солнечные лужайки и пролесок, вокруг был хвойный и смешанный лес. Но это было давно. А теперь все заросло травой, даже сам подъезд к лагерю, потому что дальше дорога не шла, был тупик, и сюда никто не ездил уже лет десять или больше – как поймешь? Половина деревянных корпусов совсем развалилась, но половина осталась целыми, и хорошо сохранился кирпичный одноэтажный корпус. В них не было ни электричества, ни отопления. Вода была на улице и, как ни странно, из старых кранов полилась сначала очень ржавая, а потом вполне нормальная вода, наверное, где-то была скважина, из которой вода шла на поселок или деревню, в нескольких километрах, точно не знаю. Еще вода была в старой столовой, тоже текла из крана, но зато там не было части крыши, она провалилась, и вода текла еще сверху, потому что дождь начался, как только мы приехали, и продолжался все два дня, что мы там пробыли.

Народ сразу разделился. Кто-то, может, и не собирался напиваться, но, увидев, куда мы приехали, с горя примкнул к отчаянным выпивохам, которые, не дождавшись ужина, открыли бутылки и стали пить. Обстановка этому очень способствовала – холодно, мокро, темно, непонятно, что делать, чем себя занять, как потом ложиться спать – мы ничего не взяли с собой, некоторые девочки нарядились, приехали в юбках, тонких колготках, на каблуках. Думали, что мы едем в загородный отель.

Я ходила по территории, пока совсем не стемнело, и фотографировала заросшие беседки, старые советские надписи, облупившиеся картины детской жизни того времени, оригинальную фреску – матрешек в пионерских галстуках. Когда стало темно, те, кто не хотел напиться до потери разума, сбились кучкой, развели костер, нагрели воды, стали пить чай с припасами, которые некоторые москвичи взяли из дома. В чай кто-то умный вылил целую бутылку вина. Но на холоде никто не запьянел. А потом, чтобы как-то занять себя, мы стали играть в «ассоциации». Мы часто играли так в школе, когда были младше, потом перестали.

Сейчас, с новыми однокурсниками, некоторых из которых я еще путала по именам, играть в «ассоциации» было и трудно, и увлекательно одновременно. Не мешала дружба – никто еще толком не подружился, людей плохо знаешь и ловишь только внешние, но иногда очень важные детали и находишь какой-то зримый образ для определения сущности этого человека.

Я помню, что Антон тогда загадал меня. Он сказал, что этот человек похож на дюны в конце июля. Никто не понял, что это я, прежде всего я сама. Когда никто не отгадал, и Антон сказал, что имел он в виду меня, кто-то из наших совсем неразвитых спросил его, что такое дюны. Он ответил, что песок. Тогда еще кто-то спросил, почему в конце июля. Он ответил – потому что тепло. А я удивилась и немного обиделась. Я, что, похожа на теплый песок? Пусть и белый. Потом я нашла фотографии и поняла, что он имел в виду. Я тоже не была на той Балтике, как и многие, там, где бесконечные песчаные пляжи и густые сосновые леса. Слово «дюны» я, конечно, знала, но не представляла в точности, что это белые чистые песочные холмики, из которых растут молодые сосенки и большие сосны, а также сквозь песок пробиваются и кусты усыпанного большими розовыми соцветиями шиповника, и крохотные фиолетовые фиалки, и колоски, похожие на пшеничные, и пышные полупрозрачные шапки гипсофилы. Красиво, необычно, но при чем тут я?

Меня никто не отгадал, а вот Ульяну отгадали, хотя девочка, которая придумала ассоциацию, как мне показалось, ушла очень далеко в своих фантазиях. И тогда я впервые обратила внимание на Ульяну. Но теперь я бы не только согласилась с этой ассоциацией, но и сразу бы отгадала. Девочка сказала, что этот человек похож на огонь, заточенный в ледяной цилиндр. Оставили фонарь с большой свечой в снегу, и он там примерз, весь покрылся изморосью, заледенел. А огонь внутри продолжает гореть. Конечно, я Ульяну не знала и не догадалась, что речь – о высокой яркой девушке с темными волосами и большими выразительными глазами. Почему – во льду? Мне так сначала не показалось. А теперь я понимаю, что общаюсь с ней близко уже почти месяц, была у нее дома, знаю, кто ей нравится, и ровным счетом ничего не могу о ней понять.

Мне Андреев ничего не написал. Наверное, он думал, что мы закадычные подружки, и у нас все вместе. Но я хотела убедиться, что мне не показалось – он как-то очень неформально со мной общался, вдруг увидев меня. И я взяла и сама ему на следующий день позвонила.

– Сергей, я тоже завтра нужна? – так прямо и спросила я.

– А ты не можешь прийти?

Мне показалось, что он спросил это очень расстроенно.

– Могу.

– Тогда приходи. Ко мне, не в студию. Там ремонт начался, пока снимать нельзя.

Я слышала, что Андреев улыбается в трубку, и хотела еще что-то сказать, но не знала – что.