Feeling myself (СИ)

— Думаю, нам стоит поговорить, — рука медленно опустилась. Леви устало показал мне на кровать, якобы приглашая. В этом случае не помешает осторожность. Я аккуратно отошла на безопасное расстояние, после чего села напротив капитана, который уже разместился на стуле.

— Извини меня, — шёпот капитана взбодрил. Медленно бьющееся сердце, начало быстро и громко стучать. В груди появилось волнение, которое заставило напрячься.

— Не поняла, — ему не нужны были слова, и он не хотел ничего разъяснять. Это было видно по его хмурому лицу. Леви вздохнул и продолжил:

— Я виноват во всём, что произошло с тобой. Напугал тебя. Не уследил за тобой. Скрыл правду, — неловкая пауза, он будто задумался, что сказать дальше. Честно, в моей голове не укладывалась ни одна мысль. Я не могла собрать пазл воедино. — Ты всё прочла в письме, и больше нет смысла утаивать. Я не могу пойти против воли командующего, кем бы я не был. Но… у тебя есть право выбора: ты вольна уйти в любое время, я доложу Смиту, что это мое решение, либо ты согласна пойти на жертвы и остаться… со мной. Я хотел запугать тебя, чтобы ты приняла своё положение и смирилась, поняла, что бежать некуда. Но так ведь нельзя? — последняя фраза прозвучала, как вопрос, будто он хотел получить поддержку, но я молчала все то время, когда он говорил, когда пытался отчаянно подобрать слова. В ответ я лишь громко вздохнула, набирая в легкие воздух.

— Что с тобой? — прозвучало в комнате. Эти же слова я слышала от Ханджи, но сейчас они носили совершенно иной подтекст. — Ты не такая, как все они. Цепляешься за людей, несмотря на то, что они могу предать тебя. Например, Браун отравила тебя, а ты до последнего была с ней. Нечто большее, чем просто подруги. Ты-нечто большее, чем просто солдат. Большее для меня, — капрал встал и подошёл ко мне. Смотря сверху вниз, что не так часто в нашей ситуации, она стал медленно водить по моему лицу большим пальцем, выводя замысловатые узоры, мои черты лица, осторожно прикасаясь к губам и щекам.

— Окутана тайной, постоянно манишь, словно мираж, — обычно немногословный и строгий капитан говорил спокойно и мягко, завлекая каждым своим словом, словно в ловушку

— Я иногда боюсь, что ты также неожиданно исчезнешь, как и появилась, — сладкие речи должны были расслабить, но я лишь напрягалась, особенно после его медленного движения к шее. Горячее дыхание обожгло кожу, пальцы медленно поглаживали шею, постепенно переходя на плечи. Выставленные руки вперед не останавливали Леви, потому что он все чаще начал повторять свои движения. Его дыхание стало прерывистым. Леви уже перебрался на кровать и, стоя на коленях прижимал меня к стене. Его рука осторожна легла на талию и притянула меня, попутно нашаривая пуговицы на рубашке. Его губы впились в кожу шеи, оставляли небольшие красные следы, а иногда и укусы. Мои первые попытки вырваться не были успешны, я оказалась сильно прижата его телом к стене, что лишало меня возможности выбраться. Тем временем, Леви уже освобождал меня от рубашки, под которой был топ с эмблемой Разведки, который он решил не снимать. Лишь ухмыльнулся, довольный тем, что я ношу и, как он думает, горжусь «крыльями свободы». Наивный.

— Х-хватит, остановись, — чуть ли не плача сказала я. Лишь чуть позже мне начало казаться, что его прикосновения мне не противны. Чувствовать тепло чужих рук, чужое дыхание, тело-было для меня чем-то не передаваемым. Я больше чувствовала удовольствие моральное, нежели физическое. Было приятно находиться с капитаном, было приятно осознавать, что ты нужен кому-то, что с тобой хотят быть. Но в голове все ещё крутилась одна мысль: правильно ли всё это? Меня не оставляло чувство, что все, что я чувствую и делаю-порочно и пошло.

— Может ты прекратишь это представление, — раздался раздражённый голос Леви, который только оторвался от моей красной шеи. Я захотела отвернуться, зажмуриться, не видеть этого. Но он взял меня за подбородок и сказал:

— Не смей отворачиваться, — Леви спустился к топу, который немного приподнял, заранее заведя мои руки сверху и придавив мои ноги своими. Начал водить своими пальцами по груди, повторяя движения снова, массируя и сжимая. Все это время я смотрела на него, как он и говорил, не отрывая взгляд, даже когда выгибалась, словно кошка, навстречу его движениям. Ему это ужасно льстило, поэтому, когда он наконец приподнялся и рассмотрел все мое тело, недавно выгибающиеся под его умелыми руками, и услышал мое прерывистое дыхание, то довольно ответил:

— Хорошая девочка, — его руки аккуратно переместились на серый топ, который он опустил на прежнее место. Медленные движения завораживали, дыхание давно сбилось.

— Это неправильно, убери руки, — я вылезла из-под него. Попыталась вылезти.