Феерия для другого раза I

Он мог все это себе позволить, Жюль! Искусство! Допускаю! Рожок! его несчастье! Я сам не играл… хотя музыка жила во всем! О! немного на пианино, левой рукой… да этого и не слышно было… и потом, я никогда не был груб, когда мы говорили о дамах! нужен не только шарм, нужна рядом кровь, аккордеон в Бойне, вот их вкус… а вот мне по вкусу оперетта, я, конечно же, много препарировал, но покойники меня не радуют… я счастлив только в оперетте, задорной, легкой, шелестящей, острой на язык, но с торжеством справедливости… И если я должен кого-то ревновать, то пусть это будет «Маленький герцог»… «Перикола»…*[413] А если однажды я превращусь в кровожадного мизантропа, то это придется дамам по вкусу, они любят кровь!.. но в ожидании этого будущего, тут, с приклеенной к табурету задницей, я рассуждаю… я рассуждаю… в канаве, что в десять раз темнее, чем хибара у Жюля! без газа, черт!.. без фонаря!.. без девок!.. Только заплесневелые стены, пропитанные водой! в десять раз хуже, чем у Жюля! хотел бы я на него посмотреть в тюряге, он бы сдох, спорим! Рожок – не рожок! Песня-плач! освежает! его кривая морда!.. если б он только заткнулся со своими грубостями! Сыграл бы он нам душераздирающие мелодии? заставлял бы задрыгать ногами всех этих придурков?… то есть, стенопроходчика!.. шлюху!.. других… вальсировать, биться головой… всех остальных!.. моих подонков-доносчиков… пусть доносят, танцуя польку, стучат, выбрасывая коленца, я их увижу, когда они будут возвращаться…

Ах, тетушка Эстрем!
И вы!.. малыш Лео!
Браво – для Клементин!
Браво, Тото-храбрец!

В движении жизнь, не так ли? в движении! не тот, что сейчас с приклеенной задницей!.. не тот, другой, тоже, в своей гондоле!

К черту весь твой род!
Прощай, засохший лист!
Пусть ветром разнесет!

Эти последние строчки, словно кружащиеся листья! струящиеся воды! на три такта! четыре такта! да здравствует! да здравствует! Ура!

И суета забот!

Нужно заметить, что Жюль, мы ведь говорим об этом грязном негодяе, увечит людей, которых развлекает! вот в чем разница между нами!.. два разных характера!.. Спустись к нему ангел, он бы и с ним обошелся хуже, чем сутенер со шлюхой… У него была потребность оскорблять красоток, смущать их… он мешал юность со старостью, еще одна Мифология!..

– Мои Богини совсем не нервничают!.. Прижмитесь!.. прижмитесь покрепче, лапочки!..

Невозможные позы.

– Надо бы их изваять из какого-нибудь дерьма, слышишь! из дерьма! не из мрамора и бронзы!.. не из саксонского фарфора! барахло! Ах, мой Олимп! что выйдет из печи? Барахло!

Он видел свои модели только в печи! вмешался клиент… глаз там… в окне…

– Ну, чего?… чего?… вы?… похабник?… булочку?… окорочок, не хотите ли? красиво? нет? господин не любит пластику? не будет пластики! тогда герань?… Гуашь! Господину наплевать!.. Господин мешает!..

И снова ныряет под софу… там у него запас гуашей!.. и кричит из-под дивана…

– Переход Красного моря?… какой сюжет, а! говорите же!.. Какой сюжет?… Живые краски?… синие? желтые? вам больше нравятся бледные? тусклые? Ладно! вот! нимфы!

А! нельзя было медлить!

– Две тысячи!.. Вы узнаете, кто чего стоит!.. Время художников дорого стоит! Вы ничего не понимаете!.. если еще самому нужно объяснять и самому продавать!.. Ну уж, нет! а манеры! эти дамы голые! вы что, не видите?

Плевать на приличия!

Я знаю клиентов, которых он гнал от себя, десять! двадцать раз! Клиентов, действительно того не заслуживающих! очень приветливые люди! некоторых удручало поведение Жюля!.. его попойки!.. хуже! хуже! он их даже не узнавал! иногда… он облаивал их без объяснений!.. по-настоящему разбиравшихся в его искусстве!.. их гостиные снизу доверху были увешаны его картинами! только его произведениями! сотни статуэток! фрески!.. они находили оправдания всем его выбрыкам!.. они все ему прощали, почти все… Я видел, как они ждали… они не осмеливались подойти, переминались с ноги на ногу на углу улицы, трижды обходили Монмартр… прежде чем рискнуть заглянуть в его окно… многие из этих клиентов знали меня… они ждали меня в сквере Вентимилль,*[414] они смущались… я возвращался из Диспансера…

– Как он сегодня?

– Отвратительный!

Они его обожали.

– Он все еще пьян?

– Еще как!

Я всегда шел по улице Кюстин… по тупику Пилон… Вентимилль… они благодарили меня… если им улыбалась удача и удавалось застать его чуть хмельного в какой-нибудь светлый день… в хорошем настроении:

– Входите! Господа! Входите! Предлагаю выпить кофе! такого и у Абеца не сыщете! Я угощаю!

Бывало и так! «Мокко»!.. но люди как-то не осмеливались!.. робость перед Жюлем?… они предпочитали терпеливо ждать у окна… дегустация искусства «а ля фуршет»…

– О! Мсье Жюль – само совершенство!

– Я так рад, что вам нравится!

Из вежливости.

Ах, но как он их давил!

– Живее! это маленькая Танагра! Я ее вам обожгу после войны! Берите так, как есть! ах, мягкая? ну и что? мягкая? а вы – твердый?… это ваши деньги мягкие!.. ваши деньги!..