Фея

Именно так я считала раньше. В принципе, и сейчас так считаю, но только на подсознательном уровне. Сознание твердило об опасности.

Смирнов мне так ничего конкретно не сказал, лишь ответил, что пока сам в точности ничего не знает. Меня это взбесило. Предпочитаю неведению конкретность. Конкретность всегда освобождает от лишних мыслей.

Мы ехали по трассе, не сворачивая. На часах полседьмого, а за окном темнело. Ночь словно забирала под свое покрывало весь город. Из динамика моего смартфона раздалась мелодия «Muse – Feeling Good».

– Да, – напряженно отвечаю, руки трясутся. – Да, Ира. Здравствуйте, Олег Витальевич, – Я и понятия не имела кто это, но оппонент представился мне медработником в «Скорой». – Я уже еду.

Баскетболист, сидевший слева от меня за рулем своей дорогостоящей машины, кинул на меня вопросительный короткий взгляд. По всей видимости, мое лицо было белое, а руки тряслись, как у наркомана.

– Можно я закурю? – спрашиваю своего сопереживающего. Вот как научили в дурной компании – так теперь бросить не могу. А говорила мама, что нельзя связываться с плохими ребятами. Но нет, Ира же непослушная дочка.

– С каких пор гномы курят? – едко ухмыляясь, спросил он.

– За гнома обидно, вообще-то. Курю давно, несколько лет уже, – зажигаю сигарету и открываю окно. Выдыхаю горький дым, вместе с тем – облегченно.

– Была бы ты моя, давно по заднице бы получила, – я выпучила глаза. – Да ладно тебе! Будто парень никогда тебя выпороть за это не хотел.

– Честно признаться, не хотел. Ему было плевать на мои привычки. Да и на меня тоже. Так и расстались – я в него плюнула. В прямом смысле.

Он рассмеялся. Любая другая бы растаяла под его улыбкой и карамельными глазами, но я – не любая. Да и с каких пор я открытая книга для напыщенного урода?!

– Что тебе сказали по телефону?

– Ничего хорошего, – я сглотнула и сделала очередную затяжку, – лежит без сознания в катафалке скорой.

– Катафалк? Это же не…

– Да знаю я! – перебила, не дав закончить предложение третьекурснику. – Он не любит скорые, потому что у него погибла в скорой любимая девушка. С того времени прошло уже около пяти лет. До сих пор называет машины «Скорой» катафалками.

– Он мне никогда не рассказывал, хотя я его знаю со средней школы.

– Брат не хочет сам рассказывать, ему неприятно вспоминать тот момент. Поэтому рассказываю я. Это уже не тайна года три.

Мы подъехали к госпиталю через десять минут. Я выбежала из автомобиля до его полной остановки. Наплевать на это. Родной и дорогой мне человек попал в аварию, и ждать, пока машина остановится полностью, для меня смыслом не было, да и находиться в одной зоне со Смирновым не хотелось абсолютно.

Подбегаю к дверям и с силой их открываю. Не понимаю, зачем в госпиталях тяжелые двери. Чтобы больные не сбежали?! Неумное решение.

– Извините, мэм, можно узнать…

– Девушка, вы что, не видите, что я занята? – некультурно жевать жвачку в больнице и разговаривать таким тоном. Вечно в регистратурах сидят бездельники.

– Да мне похер! Какого черта… – я не успеваю ей высказать все, что думаю, как мне закрывают рот большой ладонью.

– Прошу прощения за язык моей девушки, – голос капитана корзины узнаю где угодно и ни с чем не спутаю. Стоп, его девушка? С каких это пор мы стали так близки? – Мы бы хотели узнать, где сейчас находится пострадавший Нестеров Илья Александрович.

– Он в операционной. Вход посторонним запрещен, извините, – как корова траву жует, честно. Еще с таким недовольным лицом.

– Я его сестра, мне звонил Олег Витальевич, – достаю документ из сумки и показываю ей доказательство того, что мы родня.

– Операционная на третьем этаже в пятом корпусе.

***

В такое время суток – то бишь в семь вечера – людей в госпитале не много, а меньше, чем когда-либо. Может быть, ничего удивительного, но меня это напрягало.

Стены в больнице были светло-голубые, не режущие глаза, а расслабляющие. Но освещение здесь просто ужас: яркие лампочки фирмы «Вырви око».

Это медицинское учреждение отличалось от того, которое находится в нашем районе. Оно было слишком стерильным и чистым. В этом медицинском учреждении я еще не увидела ни одного старика. Спрашивать об этом не было смысла и интереса. Скорее к нему.

Я бежала прямо, иногда сворачивая по указателям. Капитан бежал немного позади меня. Резко останавливаюсь у схемы госпиталя, потому что я заблудилась и запуталась. И не только здесь.

Около операционной сидела Люда. Ее колени были стерты до крови, одежда и лицо были грязными, а волосы спутаны.

– Как хорошо, что ты пришла! – Прокопьева буквально слетела со стула и обняла меня. Подругами мы с ней не были, поэтому обниматься тоже было ни к чему, но я ее обняла в ответ. Чисто с человеческой позиции. – Мы ехали ко мне и…