Фея белой магии

– Нет, зайчата, нельзя, грипп – штука заразная. – Хали присел перед детьми на корточки. – Но обещаю, как только ваша подружка поправится, мы обязательно ее навестим.

– Честно?

– А я вас когда-нибудь обманывал?

– Нет! – Дети явно повеселели.

– Тогда – марш в ванную, а то вы такие соленые сейчас, что вас можно к пиву подавать в качестве закуски.

– Нельзя! – завизжали Салимы-младшие и попытались сбежать, но папины руки такие длинные!

Детей успокоить легко, в их возрасте беды и проблемы размером с воробьиный клюв – короткие и смешные. И это хорошо, незачем им знать лишнее.

Послеобеденный сон со своей задачей справился на «отлично» – детвора отключилась моментально, обошлось без сказок.

Татьяна вышла из детской и устроилась на диване рядом с мужем.

– Ну что, может, позвоним Сергею Львовичу? – Хали обнял прижавшуюся к нему жену и потерся щекой о ее волосы. – А то они там волнуются, генерал всех на уши ставит.

– Ты что, действительно поверил бреду, написанному неизвестно кем? – усмехнулась Татьяна.

– Что значит – неизвестно кем? Разве это не почерк Ании?

– Почерк ее, а вот стиль письма совершенно чужой. Я-то знаю, как она пишет, а здесь какой-то корявый отчет о происшедшем.

– Какой там еще стиль! – повысил было голос Хали, но вовремя опомнился и снова заговорил тихо: – Это же не ваша обычная шутливая переписка, которую вы вели через Интернет. Ании сейчас не до веселья, поэтому письмо довольно сухое и лаконичное, а вовсе не корявое. И ее нежелание общаться теперь понятно, и поведение Алекса вполне объяснимо. Не хотят никого видеть – что ж, это их право, значит, справляться с проблемами Майоровы решили самостоятельно.

– Но ведь…

– Не придумывай ничего, родная, они ведь вместе, их никто не разлучал, а вместе любую беду преодолеть можно.

– Хали, постой, ты не даешь мне сказать! – Татьяна встала с дивана, взяла лежащее на телевизоре письмо и затрясла им перед лицом мужа: – Ты что, не видишь выделенных слов?

– Вижу. – Хали отодвинул руку жены в сторону. – И совершенно необязательно стучать меня для этого письмом по носу. Ания выделила «очень опасно» и «живите». И что с того?

– Хали, ты – блондинка! – свистящим шепотом сообщила Татьяна мужу неожиданную новость. – С соображением у тебя очень гламурно, то есть никак. Мне, например, совершенно ясно, что письмо написано под диктовку, но чтобы хоть как-то предупредить нас – Анюта выделила эти слова. Там, где сейчас она, настолько опасно, что существует угроза жизни! Она прощалась с нами, понимаешь?!

Эта фраза была настолько переполнена болью и горечью, что Хали вскочил с дивана и потянулся к жене, чтобы обнять ее, утешить, защитить. И едва успел подхватить падающее тело.

Уже знакомый отельный врач достаточно быстро справился с напавшим на Татьяну обмороком, осмотрел ее, что-то негромко уточнил и повернулся к бледному и взъерошенному Хали:

– Успокойтесь, с вашей супругой все в порядке.

– А почему тогда она потеряла сознание? С ней раньше такого никогда не было!

– Вы уверены? – хитро прищурился врач. – Насколько я мог заметить в прошлый раз, такое с ней уже было, только я не понял – один или два раза. Сколько у вас детей?

– Двое.

– Значит, два раза.

– Они двойняшки, – автоматически пробормотал ошарашенный Хали, потом выдал какой-то сиплый клекот, прокашлялся и дрожащим голосом уточнил: – Моя жена что, беременна?

– Именно!

– Вы уверены?

– Почти. Но для стопроцентной уверенности надо сдать анализы.

– А? Что? Да, конечно. – Папаша, похоже, уже не слушал врача, он не отрываясь смотрел на смущенно отводившую глаза Татьяну.

Эскулап оказался достаточно сообразительным, чтобы понять – в данный момент он здесь лишний. Довольно внушительная сумма благополучно перекочевала в карман лекаря, и хозяин кармана так же благополучно откочевал вместе с суммой в свой офис.

– Почему ты мне сама не сказала? – Хали сел на пол возле дивана, на котором лежала его жена, и наклонился к ее лицу.

Его аквамариновые глаза оказались так близко, что Татьяна, в который уже раз, утонула в этой синеве. И выныривать в переполненную болью и страхом действительность не хотелось. Категорически.

– Я сама не сообразила, что к чему, – прошептала она. – Ведь тогда, в первый раз, все было по-другому – мутило, тошнило, кожа болела. А сейчас только слабость какая-то да настроение постоянно скачет, словно укусившая бешеную лису блоха. Плаксивая стала, нудная…

– И в обмороки хлопаешься, пугая меня до смерти. – Муж нежно провел губами по ее щеке, добрался до рта, и на этом разговор благополучно закончился.

До тех пор, пока не проснулись дети. Сообщать им новость о скором пополнении их отряда родители пока не стали, надо было и на самом деле удостовериться в этом.

Пока Хали сгонял мельтешащих Лельку и Деньку в одну кучу, Татьяна снова и снова перечитывала письмо подруги. Теперь ей можно было задавать бесконечные «Почему так?» лично себе, поскольку ощущение зарождения новой жизни приходит к ней в самые трагичные моменты жизни.