Фея для домашнего использования

Придумывала и накручивала я себя весь день и добрую половину ночи. Чтобы хоть немного отвлечься, пересмотрела всю свою фильмотеку романтических мелодрам, но только уверилась, что мелодрама моей жизни — самая-самая драматичная. И надежды на хэппи-энд как-то маловато...

Часть 7 Случайные откровения

– Маргарита, вы где? – прозвучал в трубке недовольный голос Кирилла. Я скосила взгляд на часы — 9:05. Легла я на рассвете, так что голова звенела, как пустой котелок, а слова бывшего начальника не доходили до моего разума.

– Алло, Маргарита, где вас черти носят? – чуть более напряженно продолжил допрос мужчина. Привычно-бесстрастная интонация плохо вязалась с произнесенными словами, и я непроизвольно хихикнула, припомнив Булгакова. Даже представила себя на метле над родным колдовским лесом, удирающую от жениха, метающего в меня молнии первой категории — красота...

– Маргарита, вы меня вообще слышите? Где вы?!

Я обвела пространство вокруг себя сонным взглядом и честно ответила:

– Дома.

– Что вы делаете дома?

– Сплю, – не стала кривить душой — не имею ни малейшего понятия, можно ли обмануть менталиста по телефону, но врать попусту, без дела не было ни малейшего желания. Честность это вообще одна из главных моих черт. Для кого-то, возможно, не лучшая, но одна из главных.

– Что-то случилось? – в голосе Кирилла мне послышалось волнение.

– Нет.

– Вы заболели? – реально — волнение. Ну ничего себе...

– Нет.

– Тогда какого черта вас нет на рабочем месте?! – а, нет, не волнение — бешенство. И это бешенство меня мигом разбудило, заставив произнести даже слегка виновато, будто оправдывая своё законное отсутствие:

– Так я же уволилась.

Мужчине потребовалось секунд тридцать, чтобы осмыслить мои слова, прежде чем от вечно спокойного Кирилла я услышала в трубке сущее подобие воя:

– Что?! Когда?!

– Две недели назад, – спокойствие, только спокойствие...

– Почему я об этом не знаю?

Хоррроший вопрос. Как я и предполагала, генеральный из Кирилла вышел так себе — делами компании, кроме заключения договоров и роста клиентской базы, интересуется он мало.

– Так я ещё у Арсена Давидовича увольнялась.

– Но документы...

– Кадровики сказали сегодня после обеда подойти за документами. Посмотрите на столе, во второй стопке, на подпись, я в пятницу всё подготовила.

В трубке послышалось гневное шуршание бумажками. Тяжелый вздох, отчетливый скрежет зубов и, неожиданно, более-менее ровное:

– Да, вижу.

Я перевела дух, но сюрпризы от бывшего шефа на этом не закончились:

– Подъезжайте за документами через час. Ко мне лично. До встречи, Маргарита.

Я не успела даже попрощаться, как в трубке послышались гудки.

Ровно через час я заходила в приемную. Лиза, бледная и несколько всклокоченная, сидела за столом, испуганно глядя на меня огромными зелеными глазами. Веснушки поблекли, губы искусаны — какой-то час в должности секретаря генерального сделал из цветущей девушки нервного паралитика, неспособного даже на приветствие. Лиза глазами попросила меня пройти в кабинет начальника, на что я, тяжело вздохнув, всё же решилась. Золоченая табличка «Марков Кирилл Константинович, генеральный директор» ехидно подмигнула мне отсветами ламп, когда я после острожного стука открывала дверь. Владелец таблички улыбаться и подмигивать даже не думал — смотрел волком, ноздри аристократического тонкого носа гневно трепетали, а губы сжаты в линию.

– Присаживайтесь, Маргарита, – указал на кресло напротив себя генеральный. В этом кабинете при его правлении я ещё ни разу не садилась (только лежала на диване, который, кстати, опять куда-то исчез), так что мужчине пришлось подождать, пока я совладаю с ногами, приближусь к креслу и, наконец, сяду.

– Я хотел бы узнать, Маргарита, причину Вашего увольнения, – вкрадчиво начал Кирилл, буквально гипнотизируя меня взглядом, как удав кролика. «Поздновато вы спохватились», – хотелось ответить мне, но я смогла выдать только невразумительное:

– Эээм...

– Я бы хотел узнать более точную причину.

– Ну я... эээ... – я откровенно смутилась, пытаясь вырваться из плена его взгляда, но мужчина упорно ловил мой бегающий взор и не давал смотреть в сторону, а врать глаза в глаза я не умела. Да что там — я вообще врать не умела! Тогда, про родителей и Крым это была скорее дикая фантазия и слабая попытка скрыть истинное положение дел от смертного, а теперь... да у меня язык не повернется сказать правду, а на ложь никакой самоуверенности не хватит!

– Смелее, Маргарита, – уголок губ Кирилла дернулся то ли в скрытой улыбке, то ли просто от нетерпения.

– Я не могу с вами работать! – выпалила я и тут же уткнулась в пол, чтобы не видеть ответной реакции на свои слова. Только странное хмыканье расслышала.

– Вот оно что... а можно поконкретнее?